Притча 1. Про то, как глупец ел соль

Притча 2. Про то, как глупец накапливал коровье молоко

Притча 3. О том, как грушей разбили голову

Притча 4. Про то, как жена прикинулась мертвой

Притча 5. О том, как томимый жаждой увидел воду

Притча 6. Про то, как у одного человека умер сын, а он захотел оставить труп в доме

Притча 7. Про то, как некто назвал другого братом

Притча 8. Про то, как инородец, обитавший в горах, украл платье из кладовой правителя

Притча 9. Про то, как восхвалялась, отцовская добропорядочность

Притча 10. О трехэтажной, постройке

Притча 11. Про то, как брахман убил сына

Притча 12. Про то, как некто варил медовый сироп

Притча 13. Рассказ о том, как один человек легко впадал в ярость

Притча 14. Про то, как торговцы убили своего проводника, принеся его в жертву небу

Притча 15. Про то, как от снадобья лекаря дочь правителя сразу повзрослела

Притча 16. О поливке сахарного тростника

Притча 17. Про то, как некто требовал возвратить ему долг в полмонеты

Притча 18. Про то, как некто тащил на башню [верблюда], чтобы [там] точить нож

Притча 19. Про то, как человек плыл на лодке и потерял чашу

Притча 20. Про то, как некто осуждал правителя за безудержную жестокость

Притча 21. О женщине, которой хотелось иметь еще сыновей

Притча 22. О том, как некто отправился за море, чтобы привезти орлиное дерево

Притча 23. Про то, как вор украл парчовое шитье и завернул в него платье из дерюжной ткани

Притча 24. Про то, как глупец посадил жареные семена кунжута

Притча 25. Про огонь и воду

Притча 26. Про то, как человек, подражая правителю, моргал глазами

Притча 27. Про то, как некто пытался залечить рубцы от ударов плетью

Притча 28. Про то, как глупец менял нос своей жене

Притча 29. Про то, как бедняк сжег свою одежду из дерюги

Притча 30. Про пастуха

Притча 31. О том, как глупец нанимал гончара

Притча 32. 0 том, как торговец украл золото

Притча 33. О том, как некто срубил дерево, чтобы собрать плода

Притча 34. О том, как правитель посылал за вкусной водой

Притча 35. О зеркале, что находилось в ларце с драгоценностями

Притча 36. Про то, как выкололи глаза тому, кто был наделен даром пяти проникновений

Притча 37. Про то, как глупец уничтожил стадо коров

Притча 38. Про то, как некто пил воду из деревянной трубы

Притча 39. О человеке, которой видел, как другой оштукатурил жилище

Притча 40. Про то, как "лечили" лысого

Притча 41. О бесах-пишача

Притча 42. Про по, как у купцов издох верблюд

Притча 43. Про то, как некто обтачивал большой камень

Притча 44. Про то, как некто [считал], что следовало съесть пол-лепешки

Притча 45. Про то, как слуга ворота караулил

Притча 46. Про то, как украли быка

Притча 47. Про то, как один бедняк подражал кряканью уток

Притча 48. Про то, как шакала ударило обломанной веткой дерева

Притча 49. Про то, как два мальчика спорили о волоске

Притча 50. Про то, как лекарь распрямлял горбатого

Вот что я слышал. Однажды Будда находился в городе Жилище Правителя*2, в бамбуковой роще Цяофэн, вместе с великими бхикшу*3, бодхисаттвами-махасаттвами*4 и с восемью видами [небожителей и драконов]*5 — всего было тридцать шесть тысяч человек.

Было тогда среди собравшихся пятьсот брахмачаринов*6, которые исповедовали иные учения. Они поднялись со своих мест и, обращаясь к Будде, сказали: "Мы слышали, что учение Будды обширно и глубоко, что никто не может его постичь, поэтому мы и пришли покорнейше просить, чтобы ты только разъяснил нам его".

Будда сказал: "Очень хорошо".

Брахмачарины спросили: "Мир есть нечто или ничто?"

Будда ответил: "И нечто, и ничто".

Брахмачарины спросили: "Если он нечто, то как же ты говоришь, что он ничто? А если он ничто, то как же ты говоришь, что он нечто?"

Будда ответил: "Живущий скажет "нечто"; умерший скажет "ничто". Поэтому я и говорю и "нечто", и "ничто".

Брахмачарины спросили: "Из чего рождаются люди?"

Будда ответил: "Люди рождаются из зерна".

Брахмачарины спросили: "Из чего возникли пять зерен?"

Будда ответил: "Пять зерен возникли из огня и ветра, что из четырех великих стихий".

Брахмачарины спросили: "А откуда взялись огонь и ветер, что из четырех великих стихий?"

Будда ответил: "Огонь и ветер из четырех великих стихий возникли из отсутствия чего бы то ни было".

Брахмачарины спросили: "А откуда взялось отсутствие чего бы то ни было?"

Будда ответил: "Из отсутствия чего бы то ни было".

Брахмачарины спросили: "Из чего же возникло отсутствие чего бы то ни было?"

Будда ответил: "Оно возникло из собственной сущности".

Брахмачарины спросили: "А собственная сущность откуда взялась?"

Будда ответил: "Из нирваны".

Брахмачарины спросили: "А откуда взялась нирвана?"

Будда сказал: "То, о чем вы сейчас спрашиваете, настолько глубокие вещи! Нирвана — это дхарма*7, которая не рождается и не умирает".

Брахмачарины спросили: "А ты, Будда, это нирвана или еще нет?"

Будда ответил: "Еще не нирвана".

"А если это еще не нирвана, то откуда тебе известно о вечном блаженстве нирваны?"

Будда сказал: "Сейчас я спрошу у вас: все живые существа пребывают в радости или в страданиях?"

Брахмачарины ответили: "Все живые существа пребывают в невероятных страданиях".

Будда сказал: "Почему вы называете это страданиями?"

Брахмачарины отвечали: "Мы видим, что, когда наступает смерть, все живые существа претерпевают невыносимые муки, поэтому мы знаем, что смерть — это страдание".

Будда сказал: "Хотя вы сейчас не умираете, вы все же знаете, что смерть мучительна. Я же вижу, что все будды десяти сторон не рождаются и не умирают, поэтому я знаю, что нирвана — это вечная радость".

У всех пятисот брахмачаринов сердца раскрылись, разум сбросил путы. Они возжелали дать обет о [соблюдении] пяти запретов*8. Они постигли плоды сротапанны*9. Они снова уселись как прежде, и Будда сказал: "Слушайте внимательно. Сейчас я вам подробно изложу все притчи".

Однажды глупец попал в дом какого-то человека. Хозяин стал потчевать его. Но [еда] была пресной и безвкусной. Поняв это, хозяин добавил соли. Когда соли стало по вкусу, глупец про себя подумал: "Значит, все дело в соли. Если от одной щепотки стало так вкусно, каково же будет, если положить побольше!"

Дурак есть дурак: он тут же принялся есть одну соль. Проглотил и, вместо того чтобы усладить вкус, напротив, заставил его страдать.

Это похоже на то, что было с тем еретиком*10: услышав, что воздержанием в пище и напитках можно достичь истины, он вовсе перестал есть. Прошло то ли семь, то ли пятнадцать дней, он лишь напрасно морил себя голодом, нисколько не приблизившись к истине.

То же и с нашим глупцом: полагая, что вкус зависит от соли, он стал есть одну соль, добиваясь приятных ощущений во рту.

Что один, то и другой.

Некогда к глупцу должны были прийти гости. Он решил собрать коровьего молока, намереваясь попотчевать их. И стал думать так: "Если я, начав заблаговременно, буду ежедневно надаивать, то через какое-то время молока соберется много. А вдруг не окажется места для хранения или еще: оно прокиснет? Не лучше ли сохранять его в животе самой коровы, а когда придет время принимать гостей, тогда разом все и выдоить". Приняв такое решение, он тут же развел корову и теленка и привязал их порознь.

Прошел месяц, только тогда он устроил пир. Встретив и усадив гостей, хозяин наконец привел корову, чтобы выдоить молоко. Но молока-то у коровы не оказалось: оно пропало. И тогда одни гости рассердились, а другие посмеялись.

С глупцом всегда бывает так: когда он хочет совершить даяние*11, он говорит: "Я дождусь, когда у меня [чего-нибудь] будет много, тогда и раздам сразу". Но не успеет такой человек собрать чего-нибудь много, как у него либо отнимут это уездные чиновники, либо пожар или наводнение, а [может случиться], его ограбят или же он сам неожиданно умрет. Так и не наступит время даяний. Точь-в-точь как с тем [хозяином, который собирал молоко.].

Жил некогда один глупец с лысой головой. Кто-то ударил его по голове грушей. Потом ударил второй и третий раз, да так, что всю голову расшиб. При этом дурак молча терпел и не догадался убежать.

Окружающие, видя это, говорили ему: "Что же ты не убегаешь? Стоишь, а тебя колотят, и вот уже голова разбита". А дурак на это отвечал: "Взять, скажем, к примеру, этого человека: он заносчив, полагается только на свою силу. Он глуп, ему недостает разума: видит, что у меня на голове нет волос, и принимает ее за камень. И ну колотить грушей по голове, так что вконец голову и расшиб".

"Вот ты и есть дурак, — сказали окружающие, — как же ты можешь кого-то называть глупым! Будь ты поумнее, разве б не сообразил убежать, когда тот стал тебя колотить и расшиб голову!"

Бывает то же и с бхикшу. Они не могут в полной мере соблюдать обеты, в которые верят, и усовершенствоваться в той мудрости, которую услышали*12. Они заботятся лишь о ложных обрядах и церемониях*13, стремясь обрести для себя выгоду.

Точно как с тем глупцом: его били по голове, а он не догадался убежать, и, будучи весь изранен, он обозвал дураком того, который бил. Во всем похожи на него и эти бхикшу.

Некогда у одного глупца была красивая жена. Он очень любил ее, а жена не отличалась ни целомудренностью, ни верностью.

Прошло сколько-то времени, и она вступила в связь с другим. Преисполненная порочных желаний, она решила бросить своего мужа и уйти к любовнику. При этом она обратилась с тайной просьбой к старой служанке: "Раздобудь-ка ты тело какой-нибудь умершей женщины и после моего ухода внеси труп в дом, а мужу скажи, что я умерла".

Старуха улучила время, когда мужа не оказалось дома, и внесла в дом женский труп. Когда муж вернулся, старая служанка сообщила ему: "Жена твоя умерла". Муж тут же взглянул на труп и признал в нем свою жену. Поплакав и погоревав о ней, он подложил большую охапку хвороста, облил труп маслом и сжег, а костями наполнил мешок и держал его день и ночь при себе.

Прошло еще сколько-то времени, жене надоел ее любовник, и она вернулась домой. Мужу своему она сказала: "Я — твоя жена". На это муж ей отвечал: "Моя жена давно умерла. Кто же ты, что несешь такой вздор, будто ты моя жена?"

Жена уверяла его еще и еще раз, но он ей так и не поверил.

Точно как с тем еретиком: он услышал какое-то ложное учение, и, хотя в душе его возникло сомнение, он все же счел учение за истинное, и его уже никогда нельзя было переубедить. А услышав действительно истинное учение, он не уверовал в него и не воспринял.

Некогда один глупый человек, не наделенный разумом, томился от жажды и искал воду. Увидев марево, он подумал, что это вода, и побежал [в том направлении]. Так он дошел до реки Синьтоухэ*14.

У реки он остановился и, уставившись, стал смотреть, но не пил.

Окружающие сказали: "Ты мучился от жажды и спешил к воде. Вот ты у воды, отчего же не пьешь?" Глупец отвечал: "Благородный муж должен пить до дна; [значит], я должен выпить всю реку. Но в ней очень много воды, нам даже вместе всю не выпить. Потому я и не пью".

Услышав такие речи, все окружавшие его люди захохотали.

Точно как с тем еретиком, который нелепо истолковал закон: поскольку я не могу полностью соблюсти обеты, [завещанные] Буддой, то я их вовсе не приемлю. В результате в будущем он не постиг и доли истины, оставаясь в круговороте жизни и смерти*15.

Здесь то же самое, что было с тем глупцом, [томившимся от жажды]: он глядел на воду, но не пил и был осмеян очевидцами.

Некогда у одного глупца росло семеро сыновей. Но вот один из семерых безвременно умер.

Когда глупец увидел, что сын мертв, он решил было, что оставит труп в доме, а сам уйдет из дома. Соседи, узнав об этом, сказали ему: "Пути живых и мертвых расходятся: ты бы поскорее обрядил [покойника] и похоронил его в отдаленном месте. Зачем же оставлять [в доме труп], а самому уходить?"

Выслушав это, глупец про себя подумал: "Если никак нельзя его оставить, а обязательно нужно хоронить, то лучше убить еще одного сына: нести на коромысле с двух сторон гораздо удобнее". И он без промедления убил второго сына и понес [оба трупа]. Похоронил он их далеко, в пустынном месте. Видевшие это громко хохотали и удивлялись столь невиданному случаю.

Вроде как с тем бхикшу: он тайно нарушил один обет, но, вместо того чтобы устыдиться, раскаяться, он умолчал, все сокрыл и говорил о своей чистоте. Но тут какой-то мудрец сказал ему: "Человек, ушедший от мира, соблюдает обеты, как хранил бы драгоценную жемчужину — не роняя, чтобы не появился изъян. Как же так: ты сейчас нарушил обет и не стремишься покаяться". Бхикшу сказал: "Если уж так нужно покаяться, то я заодно нарушу еще один обет и тогда уж разом покаюсь". И он нарушил еще один обет, совершил много недобрых поступков и во всех покаялся.

Как тот дурак: когда один сын у него умер, он сам убил второго; точно таков и наш бхикшу.

Жил-был человек, красивый собой, исполненный мудрости. К тому же владел большим богатством. Все без исключения восхищались им.

Живший в те же времена дурак, видя такое, сказал: "Он приходится мне братом. А раз так, то при случае я могу воспользоваться его богатством. Ведь для этого я и назвал его братом".

Но вот дурак увидел, что тот же человек возвращает долг, тогда он сказал: "Никакой он мне не брат".

Окружающие сказали: "Да ты просто дурак: когда тебе нужны были его деньги, ты называл его своим братом; когда же оказалось, что у него долги, ты утверждаешь, что он тебе вовсе не брат". Дурак им отвечал: "Я называл его братом, когда хотел воспользоваться его богатством. На самом же деле никакой он мне не брат. А раз у него долги, то я и говорю, что он мне не брат".

Все до единого осмеяли его, услышав такой ответ.

Подобное было и с тем еретиком: услышав слова Будды о добре, он присвоил их и выдавал за свои. Когда же окружающие хотели, чтобы он совершенствовал свои поступки, он не пожелал их совершенствовать, заявляя: "Слова Будды о наставлении на Путь всего сущего я присвоил в расчете на выгоду, а не ради истинных деяний. Зачем же мне совершенствовать свои поступки?"

Точно так же как с тем дураком: для того чтобы воспользоваться богатством, он называл братом чужого человека. Но стоило лишь этому человеку оказаться в долгах, как дурак сказал: "Никакой он мне не брат". Так же поступил и этот еретик.

В давно прошедшие времена какой-то инородец, обитавший в горах, похитил вещь из кладовой правителя и сбежал куда-то далеко.

Правитель немедленно разослал людей во все концы. [Вора] нашли, схватили и привели к правителю. Правитель спросил, где он взял платье. Тот ответил: "Эта вещь досталась мне по наследству еще от моего деда". Правитель велел ему надеть платье. Но поскольку на самом деле это было чужое платье, то инородец и не знал, с какого конца его надевать: то, что нужно было надевать на руки, он надел на ноги; то, что должно было быть на поясе, оказалось на голове.

Убедившись, что перед ним вор, правитель собрал всех своих сановников, они обсудили случившееся и сказали инородцу следующее: "Если бы это платье действительно принадлежало твоему деду, ты бы знал, как его надевать. Разве стал бы ты надевать все шиворот-навыворот и то, что должно было быть сверху, у тебя оказалось снизу? Неумелое обращение с платьем как раз и доказывает, что прежде у тебя не было этой вещи и ты ее украл".

Давайте уподобим правителя Будде, сокровищницу — Дхарме, а глупого инородца — еретику.

Тайком подслушав Дхарму Будды, еретик включил ее в свою Дхарму и выдал за свою собственность. Но поскольку он не разбирался в Дхарме Будды, то, излагая ее, он поставил все с ног на голову. Он не знал проявления Дхармы.

Этот еретик поступил точно так, как тот инородец, который украл у правителя дорогой наряд, но, не зная, в каком порядке его надевать, надел шиворот-навыворот.

В давние времена какой-то человек расхваливал перед собравшимися добропорядочность своего отца. Он говорил: "Мой отец милосерден, он не убивает и не ворует. В поступках прям, в речах правдив, а сверх того, занимается раздачей милостыни".

Эти слова услышал один дурак и заявил: "Мой отец своей добропорядочностью значительно превзошел твоего".

Люди спросили: "Какие же похвальные поступки совершил твой отец? Пожалуйста, расскажи нам о них". Дурак отвечал: "Мой отец с самого детства пресек в себе плотские желания и никогда не осквернял себя ими". Люди сказали: "Если твой отец пресек в себе плотские желания, то как же ты родился?" Ну и высмеяли его все окружающие!

Так поступает и тот в этом мире, кто, будучи лишен разума, подвержен перерождениям: он хочет воспеть добродетели человека, но так как он не разбирается в существе дела, то его [похвала] превращается в хулу.

Точно как с тем глупцом: хотел прославить отца, но своими высказываниями развенчал его.

Когда-то давно жил-был глупый богач. Он был туп, ни о чем не имел понятия. Пошел он к другому богачу, увидел у того башню в три этажа, высокую, просторную, величественную. С высоты ее видна необозримая даль.

Глупца охватила зависть, и он подумал: "В богатстве я ему не уступаю. Почему бы и мне не соорудить такую же башню и [сделать это] не откладывая?"

Он сейчас же позвал плотника и спросил у него: "Сможешь построить такую же красивую башню, как у того богача?" Плотник отвечал: "Это я ее и строил". — "Тогда, — сказал глупец, — точно такую же построй теперь для меня".

Плотник тут же замерил землю и стал закладывать фундамент постройки. Глупец видел, как тот делает кирпичную кладку, чтобы возвести строение, в чем-то усомнился, забеспокоился. Будучи не в силах разобраться, спросил у плотника, что он намерен делать. "Строить трехэтажное здание", — отвечал тот. Но глупец продолжал: "Мне ни к чему два нижних этажа. Ты сначала построй мне самый верхний!" — "Но такого еще не бывало, — отвечал плотник. — Разве можно, не заложив фундамента, возводить первый этаж? А не построив второго, как можно строить третий?" Но глупец упрямо твердил: "Да мне не нужны два нижних этажа. Ты мне строй самый верхний".

Услышав такое, все окружающие хохотали от изумления и говорили: "Как можно, не построив нижнего этажа, сооружать верхние?"

Уподобим это ученикам Шицзуня*16, принадлежащим к четырем категориям*17. Они не могут усердно совершенствоваться и почитать три драгоценности*18. Они ленивы и расхлябанны, но хотят достичь результата Пути*19. Они говорят так: "Нам теперь не нужны три первых результата*20, нам нужен лишь результат, который соответствует состоянию архата*21". И они были осмеяны окружающими. Точь-в-точь как тот глупец.

Некогда жил брахман, который думал, что много знает. Он разбирался в гаданиях по звездам и постиг все без исключения магические обряды. Возгордившись, он захотел, чтоб и [другие] узнали о его достоинствах. Для этого, придя в страну, где его не знали, он взял на руки ребенка и стал плакать.

Кто-то спросил брахмана: "Почему ты плачешь?" — "Этот ребенок, — отвечал брахман, — через семь дней умрет. Я скорблю о том, что жизнь этого младенца такая короткая. Оттого и плачу". Окружающие сказали: "Что предначертано судьбой, знать невозможно. А если, к счастью, твои расчеты неверны и через семь дней сын не умрет, зачем же оплакивать его раньше времени?" Брахман отвечал: "Солнце и луна могут померкнуть, созвездия могут осыпаться, но мое предсказание не может не исполниться".

Ради собственной славы брахман к концу седьмого дня убил сына. Таким образом он доказал, что его предсказание сбылось.

Когда через семь дней стало известно, что ребенок умер, люди в мире заговорили с восхищением: "Да он и впрямь мудрец — не ошибся в предсказании". И сердца их преисполнились веры в него. Они приходили к нему, чтобы выразить свое почтение.

Нечто подобное происходит с учениками Будды, принадлежащими к четырем общинам: во имя собственной выгоды они похваляются, будто обрели истинный Путь. Но действуют они по закону глупцов: убивая действительно достойных людей, обманным путем выдают себя за милосердных и добродетельных. За такое они в будущем подвергаются неисчислимым страданиям.

Происходит то же, что с брахманом, который для доказательства своей правоты убил сына и тем самым ввел мир в заблуждение.

Некогда глупец варил медовый сахар. Пришел к нему в гости богач. Глупец подумал: "Нужно бы угостить богача медовым сиропом". Он влил в сахар немного воды и поставил на огонь, а над огнем стал размахивать веером, чтобы сироп поскорее остыл.

Человек, находившийся рядом, сказал: "Пока не погасишь огонь под сиропом, сколько бы ты ни махал веером, все равно сироп не остынет". Тут все вокруг стали громко смеяться.

Это можно уподобить тому, что происходит с еретиком. Не погасив полыхающего огня суеты и треволнений, он с молодых лет предается аскетизму: спит на шипах терновника, жжет свое тело на пять ладов*22, надеясь, что находится на Пути к очищению и умиротворению. Но все напрасно: он никогда не достигнет этой цели и только подвергнется осмеянию со стороны премудрых. Он и в настоящем терпит муки, и в будущие калпы*23 обречен на бесприютность.

В давно прошедшие времена какой-то человек с восторгом рассказывал собравшимся в одном доме людям о том, сколь восхитительно добропорядочное поведение некоего незнакомца. Последний имеет лишь два недостатка: во-первых, он легко впадает в ярость, во-вторых, он чрезмерно поспешен в действиях.

Как раз в это время человек, о котором шла речь, проходил мимо и услыхал разговор. Он рассвирепел, ворвался в дом, схватил человека, говорившего о его пороках, и дал ему пощечину.

Окружающие спросили: "За что же ты его бьешь?" В ответ они услышали: "Когда это я легко впадал в ярость и был поспешен в действиях! А этот человек говорит, что я легко впадаю в ярость и допускаю поспешные поступки. За эти слова я его и ударил". — "Вот и сейчас своим поведением ты доказал, что легко впадаешь в ярость и очень поспешен в действиях, — заметили окружающие. — Как ты еще можешь это отрицать! Едва только человек обмолвился о твоих недостатках, как ты впал в ярость и избил его".

Всех поразило глупое заблуждение этого человека.

Подобное же происходит с человеком, который, живя в этом бренном мире, пристрастился к вину. Утратив чувство меры, он пьет запоем, совершает непозволительные поступки. Услышав же укоры со стороны людей, еще более распоясывается. А ведь если б он прислушался к доводам, то с их помощью он бы и сам все понял.

Точно как с тем глупцом, который пытался утаить свои недостатки. Когда же другой стал говорить о них, то глупец его же еще и ударил.

Однажды торговцы задумали отправиться в заморские страны. Согласно закону для путешествия за море полагалось сначала найти проводника и только потом можно было пускаться в путь.

Торговцы все вместе взялись за поиски и нашли себе проводника. Он сразу же повел их. Вот подошли они к большой пустыне. Там стоял храм, где приносили жертвы небу. Нужно было принести в жертву человека, лишь после этого можно было следовать дальше.

Торговцы стали совещаться между собой: "Все мы, спутники, друг другу приходимся родней. Как же можно кого-то из нас убивать! Остается один лишь этот проводник. Из всех нас его одного можно принести в жертву небу". Тут же они убили проводника и принесли жертву небу.

Но вот закончилась церемония жертвоприношения. Спутники сбились с пути, не знали, куда двигаться. От истощения и усталости все они погибли.

Точно таким же образом поступают и люди, живущие в бренном мире: они хотят выйти в море Закона*24 и добыть его сокровища. Для этого нужно упражняться в исполнении закона добра. Они же полагаются на наставника, а сами разрушают добрые свершения и навсегда остаются на бескрайней дороге рождения и смерти*25. Они идут по трем дорогам зла*26 и будут вечно терпеть муки.

С ними происходит то же, что с теми торговцами, которые собирались путешествовать в заморские страны, а сами убили проводника, [после чего] они блуждали, сбившись с пути, и в конце концов погибли от невыносимых страданий.

Некогда у правителя одного государства родилась дочь. Правитель призвал лекаря и сказал ему: "Дай мне лекарство, от которого моя дочь сразу стала бы взрослой".

"Я дам тебе отменное снадобье, от которого дочь твоя сразу станет взрослой, — отвечал лекарь, — только сейчас его нет, оно кончилось, и, значит, придется раздобывать. А до тех пор пока я не достану лекарство, правитель не должен видеть дочь. Только после того как я дам ей снадобье, правителю покажут девочку".

И не откладывая лекарь отправился в дальние страны за лекарством.

Через двенадцать лет он привёз лекарство, дал девочке, чтобы она приняла, и повел ее к правителю. Правитель увидел дочь, обрадовался и про себя подумал: "И в самом деле превосходный лекарь: дал моей дочери лекарство, от которого она сразу повзрослела". И распорядился, чтобы приближенные одарили лекаря драгоценностями.

Тогда все люди стали смеяться над правителем, не наделенным мудростью. Он был [настолько] непонятлив, что не мог рассчитать, сколько месяцев и лет прошло с момента рождения дочери. Увидев, что она выросла, он решил, что это благодаря силе снадобья.

Подобное случается и с жителями нашего бренного мира; они приходят к постигшему добро*27 и обращаются к нему со словами: "Я стремлюсь постичь Путь и хочу такого наставника, который помог бы мне сделать это немедленно".

Постигший добро наставник в соответствии со способом*28 велит такому человеку сидеть, погрузившись в созерцание*29, и наблюдать двенадцать причин и следствий*30. Постепенно накапливаются добродетели и происходит превращение в архата. Тут человек начинает ликовать, прыгать от радости, восклицая: "О великий наставник, вот так радость, ты помог мне в кратчайший срок постичь самый сокровенный Закон!"

Однажды два каких-то человека одновременно посадили сахарный тростник и договорились: тот, у которого вырастет хороший тростник, получит награду, а тот, у которого тростник будет плохой, будет тяжко наказан.

Тогда один из договаривавшихся подумал: "Сам сахарный тростник очень сладкий. Если я выжму из него сок и этим соком буду поливать посевы, то [мой] тростник будет, несомненно, самым сладким и я одержу над тем победу".

Тут же он выжал сок из сахарного тростника и полил им посевы. Он надеялся на необычайно [прекрасный] вкус, но получилось наоборот: семена погибли, и весь сахарный тростник, который у него был, начисто пропал.

С людьми в бренном мире тоже случается такое. Они стремятся к счастью и добру, но полагаются при этом на свою знатность и могущество, злоупотребляя внешней формой в ущерб внутренней. Они угнетают простой народ, лишают его богатства и надеются таким путем обрести счастье.

Но плоды добра*31, которые были у них изначально, в будущем неожиданно для них оборачиваются несчастьями.

Точь-в-точь как с тем, что выжимал сок из сахарного тростника и [из-за этого] лишился всего.

Некогда один торговец дал в долг какому-то человеку полмонеты. Прошло много времени, а тот все не возвращал долг. Тогда торговец пошел востребовать долг.

[На пути] ему встретилась большая река. За переправу торговцу пришлось заплатить какому-то человеку две монеты. Оказавшись на том берегу, он пошел к должнику, но так и не смог повидать того. На обратном пути снова надо было переправляться через реку — снова заплатил две монеты.

Так ради того, чтобы вернуть долг в полмонеты, торговец потерял четыре монеты. К тому же натерпелся в пути немало. То, что ему задолжали, было ничтожно, издержки же — довольно значительны.

В результате люди были удивлены его [поведением] и смеялись над ним.

С людьми, живущими в бренном мире, происходит то же самое: ради ничтожной славы и выгоды они разрушают великие поступки, ради своего собственного тела пренебрегают правилами поведения и долгом. [В результате] они сейчас*32 пользуются дурной славой, а потом*33 в виде воздаяния терпят муки.

Жил некогда человек в бедности и нужде. Многие дни и месяцы он работал на правителя. Исхудал и ослабел. Увидел это правитель, стало ему жалко [бедняка], и он подарил ему дохлого верблюда.

Взял бедняк [подарок] и тут же стал сдирать шкуру. Да нож оказался тупым, и стал он искать камень, чтоб наточить нож. Вот на башне нашел он точильный камень. Поточил нож, спустился вниз, снова стал сдирать шкуру.

И так много раз он взбирался наверх: поточит нож и спускается. Через некоторое время он так устал от подъемов и спусков, что уже не мог подниматься наверх. Тогда он связал верблюда, поднял его на башню и подтащил к точильному камню.

Всеми людьми этот человек был осмеян.

То же происходит с глупцами. Они нарушают обеты, накапливают большое состояние и на этом строят свое счастье, И еще надеются обрести рождение на небесах.

Точно как с тем, что связанного верблюда втащил на башню к точильному камню: усилий затратил много, а достигнутый результат ничтожен.

Некогда один человек плыл на лодке по морю и потерял серебряную чашу: он уронил ее в воду. Тут же он решил: "Сделаю-ка я для памяти отметку на воде, что чаша осталась здесь, и двинусь дальше, а через некоторое время достану ее".

Плыл он два месяца и приплыл в Государства Льва*34. [Здесь] он увидел речку, полез в нее и стал искать потерянную ранее чашу. Когда его спросили, что он делает, он ответил: "Некоторое время тому назад я потерял серебряную чашу и вот хочу разыскать ее". Его спросили: "Где ж ты ее потерял?" — "При выходе в море", — отвечал он. "Сколько времени прошло с тех пор, как ты ее потерял?" — продолжали его расспрашивать. Он сказал, что прошло уже два месяца. "Если с тех пор, как ты ее потерял, прошло уже два месяца, почему ты сейчас ищешь ее именно здесь?" — спросили люди. "Потому, — ответил он, — что там, где я потерял чашу, я сделал для памяти отметку на воде. А вода в этой реке ничем не отличается от той, на которой я сделал отметку. Вот я и ищу здесь". — "Допустим, — продолжали люди, — вода одна от другой не отличается, но, когда ты потерял чашу, ты ведь находился где-то там, а ищешь ее здесь. Откуда она может взяться!" И тут все, как один, стали громко смеяться над ним.

Так же поступает и еретик: он не совершенствуется в правильных поступках. Внешне он как будто бы и добродетелен. Сбившись с ног, ищет причину страданий, чтобы освободиться от мирских уз*35.

Точь-в-точь как с тем глупцом: потерял чашу в одном месте, а ищет совсем в другом.     

Некогда человек осуждал правителя за его грехи, он говорил: "Правитель очень жесток, он правит несправедливо".

Правитель услышал это и очень разгневался. Он никак не мог выяснить, кому принадлежали эти слова. Поверив клеветнику, схватил преданного сановника и высочайше приказал вырезать у того из спины сто лянов*36 мяса.

Нашелся, однако, какой-то человек, который установил, что [пострадавший] не произносил таких слов. Тогда правитель в душе раскаялся и потребовал, чтобы [пострадавшему] наложили на спину в виде заплаты тысячу лянов мяса. Ночью [пострадавший] стонал, кричал, пребывая в муках.

Правитель, услышав его стоны, спросил: "Что ты страдаешь? Тебе вернули твои сто лянов в десятикратном размере. Неужели этого недостаточно? Почему ты так огорчаешься?" Приближенные ответили: "Великий правитель, если б вам отрубили голову и дали бы тысячу других голов, [все равно] смерти было б не избежать. [С ним то же самое]: пусть он получил мясо в десятикратном размере, но от страданий и болей не избавился".

То же бывает и с глупцами: они не боятся будущей жизни*37. С жадностью предаются наслаждениям нынешней жизни, подвергают мучениям все живые твари, издеваются над простым народом, накапливают большие состояния и еще надеются избавиться от грехов и получить счастливое воздаяние*38.

Точь-в-точь как тот правитель: содрал со спины человека кожу, вырезал мясо, залатал спину другим мясом и считает, что не заставил того страдать. Видано ли такое!

В давние времена жила-была женщина. И был у нее один сын. А ей хотелось иметь еще. Она стала спрашивать других женщин, кто из них способен сделать так, чтобы у нее были еще сыновья.

Нашлась старуха, которая сказала: "Я могу поспособствовать, чтобы у тебя были столь желанные сыновья. Но надо обязательно принести жертву небу". Женщина спросила у старухи: "Что же нужно принести в жертву?" Старуха отвечала: "Убей своего сына, а его кровь принеси в жертву небу. [Тогда] обязательно будет много детей".

Следуя совету, женщина уже собиралась убить сына. [К счастью], рядом оказался мудрый человек, он осмеял и выругал ее: "Ты глупа, лишена мудрости, вот и докатилась до того, чтобы ради еще не существующих сыновей — да и неизвестно, будут ли они вообще когда-нибудь, — убивать сына, который уже есть".

Глупцы тоже поступают так. Во имя будущей радости они бросаются в огненные ямы. Они причиняют себе всякого рода увечья, для того чтобы возродиться на небе.

Как-то давно один почтенный человек отправился за орлиным деревом в заморские края. Ему понадобился целый год, чтобы набрать воз этого дерева.

Когда он вернулся домой, то пошел на базар продавать орлиное дерево. Но стоило оно очень дорого, и потому покупателей не оказалось.

Прошло много дней, а человек все не мог сбыть [свой товар].

Он устал, [это занятие] ему надоело, он ощутил беспокойство и тревогу. [Тут] он увидел, что человек, который торговал древесным углем, быстро все распродал. Тогда он подумал: "Пожалуй, лучше я сожгу орлиное дерево и сделаю из него уголь. Уголь можно будет быстро продать".

Он сжег орлиное дерево, образовался уголь. Уголь он понес на базар и продал. Но за уголь, полученный из орлиного дерева, он не получил даже того, что стоило пол-телеги [обычного.] угля.

Так поступают и глупцы в мире: они прибегают к бесчисленному множеству способов в надежде на плоды Будды *40. Но так как последние недостижимы, то появляются отступнические мысли: лучше уж принять решение стремиться к плодам гласу внимавших*42, поскорее прекратить круговорот жизни и смерти*43 и стать архатами*44.

Некогда вор забрался в дом богатого человека, украл там парчовое шитье и завернул в него ветхое платье из дерюги и еще всякую всячину.

Мудрые люди его осмеяли.

Глупцы в мире поступают так же: как только они уверуют, что вступили в Закон Будды, они практикуются в осуществлении добрых деяний и во всех заслугах, [обещающих] благости. Но своей жаждой выгоды они разрушают чистые обеты и благостные заслуги*45.

Некогда один глупец поел семян кунжута в сыром виде и решил, что это невкусно. Он поджарил их, стал есть: вкусно. Он подумал: "А не лучше ли сажать жареные семена? Тогда они вырастут вкусными!"

Он поджарил семена и посадил их. Но семена уже были невсхожими.

С людьми в мире тоже случается подобное. Чтобы стать бодхисаттвой, нужно совершенствовать свои поступки в течение большой калпы*46. Так как осуществлять подвижничество трудно да и радости от этого никакой, то они размышляют: "А не лучше ли стать архатом? Архат прекращает круговорот жизни и смерти в короткий срок". И они ограничиваются малыми усилиями. Но потом, когда они хотят достичь плодов Будды, это оказывается невозможным.

Подобно глупцу, который, бросив в землю жареные семена, лишил их жизненной силы, поступают и глупцы в мире.

Некогда человеку для какого-то дела нужны были огонь и холодная вода. Он развел огонь и поставил на него таз для умывания, через край наполненный водой.

Какое-то время спустя он хотел воспользоваться огнем, но огонь погас, хотел взять холодной воды, но вода уже нагрелась. И так он лишился обеих вещей — и огня, и холодной воды.

Случается такое и с людьми в мире. Они вступают в Закон Будды, уходят от мира, ищут истинный Путь. Но не успеют они покинуть мир, как мысли их снова возвращаются к их женам, детям, родственникам, мирским делам, к удовольствиям от пяти желаний*47. Из-за этого они теряют огонь — благость заслуг и воду — соблюдение обетов.

Люди, мечтающие об удовольствиях от пяти желаний, уподобляются тому, [кто лишился огня и холодной воды].

Жил-был некогда один человек. Захотелось ему заслужить расположение правителя. Он расспрашивал других, как этого добиться. Кто-то ему сказал; "Если хочешь добиться расположения правителя, подражай его манерам".

Этот человек немедленно явился к правителю и, увидев, что правитель моргает глазами, тоже стал моргать, подражая правителю. Правитель спросил: "Не болен ли ты? Не простудился ли? Почему ты моргаешь?" Человек отвечал: "У меня не болят глаза и простуды тоже нет. Я добиваюсь твоего, правитель, расположения. Я вижу, чтв правитель моргает глазами, вот и стараюсь подражать правителю". Услышав это, правитель очень рассердился и тут же отдал приказ сурово наказать этого человека и выгнать его из государства.

С людьми в мире тоже случается такое. Они стремятся приблизиться к властителю Закона*48 Будде, чтобы с помощью его закона о добре возвеличить себя. А как только им удается приблизиться к нему, они замечают лишь изъяны, будучи не в силах понять все способы, которые властитель Закона Жулай*49 дает всем живущим [для спасения]. Иные, услышав Закон, замечают в нем лишь неверные слова и фразы, начинают осуждать и поносить их. Но они подражают недостаткам. Поэтому учение о добре, которое содержится в Законе Будды, для них оказывается безвозвратно утерянным. Сами они скатываются в пучину трех зол*50. Происходит то же самое, что с тем глупцом.

Некогда правитель избил человека плетью. Сразу после избиения тот наложил [на раны] лошадиный навоз, чтобы поскорее заживали.

Это наблюдал глупец. "Я немедленно применю этот способ лечения", — сказал он радостно. Вернувшись домой, он попросил сына: "Отстегай-ка ты меня плетью по спине. Я знаю хороший способ [залечивать раны] и сейчас хочу испытать его на себе".

Сын отстегал глупца по спине плетью, а тот наложил на рану навоз и счел себя крайне находчивым.

Так бывает и с людьми в мире. Услышат от кого-то: "Если упражняться в созерцании нечистого, то можно уничтожить телесные раны от пяти скверн*51" — и говорят: "Я желаю созерцать женскую красоту". Но из-за пяти [порочных] желаний*52 они оказываются охваченными заблуждением от женской красоты, еще не успев разглядеть нечистое. В круговороте жизни и смерти*53 они попадают в подземную тюрьму для грешников. Происходит точно то же, что с глупцами в мире.

Некогда жил-был человек. Имел прекрасную жену. Только нос у нее был безобразный.

Как-то, выйдя из дома, этот человек увидел красивую женщину. И уж очень хорош был ее нос. И человек подумал: "Почему бы мне не отрезать ее нос, чтобы приставить к лицу своей жены? Ведь он и ей также подойдет!"

Тут же отрезал он нос у незнакомки и принес его домой. Вызвал жену: "Скорее иди сюда, я принес тебе красивый нос". Вошла жена. Он мигом отрезал ее нос и пытался приделать к ее лицу нос другой женщины. Однако [на лице жены] нос не держался. И своего носа она уже лишилась. [Глупец] зря только обрек свою жену на сильные муки и боли.

Глупцы в мире тоже поступают так. Услышат, например, что какие-то шраманы*54 и брахманы*55 в прежние времена приобретали большую известность, их почитали в мире, они получали большие подношения, и начинают думать так: "Ведь я ничем не отличаюсь от тех шраманов и брахманов".

Они незаслуженно возносят себя, нелепо заявляют, что обладают добропорядочностью. Из-за этого бни не только лишаются благодеяний [со стороны мирян], но и разрушают свое поведение. Это подобно тому, как, отрезав чужой нос, глупец ничего не достиг, а лишь сам себе причинил вред.

Именно так действуют и глупцы в мире.

Жил-был некогда человек в бедности и нужде. Нанявшись к кому-то на работу, он заработал себе на одежду из самой грубой ткани.

Он надел эту одежду на себя. Тут его увидел какой-то другой человек и сказал: "Род твой знатен, ты — сын благородного человека, как можешь ты носить такую грубую одежду? Вот я сейчас научу тебя, как раздобыть самую изысканную одежду. Ты только поступай, как я велю, а уж я тебя ни за что не подведу". Бедняк обрадовался, изъявив почтительную [готовность] следовать указаниям этого человека.

А человек тут же на месте развел огонь и сказал бедняку: "Теперь снимай свою дерюжную одежду и бросай ее прямо в огонь. Я сделаю так, что, как только она сгорит, на том [самом] месте, где она сгорела, ты найдешь изысканно прекрасное царское платье".

Бедняк мигом разделся и бросил свою одежду в огонь. Когда же она сгорела, он стал искать на том месте, где [полыхал] огонь, надеясь найти там изысканно прекрасное царское одеяние, но так ничего и не нашел.

Люди в мире ведут себя подобным же образом. Из прошлого перерождения, совершенствуясь в соответствии с законом добра, они приобретают в настоящем человеческий облик. Его следует беречь и охранять и, продвигаясь в обретении" добропорядочности, совершенствовать карму*56. Они же, обманутые еретиками, поддаются злым женским чарам. Последние твердят: "Ты сейчас должен доверять моим словам. Занимайся всякого рода мученичеством: бросайся с утесов, отправляйся на костры. Как только ты расстанешься со своим настоящим телесным обликом, ты возродишься на небе Брахмадевы*57, обретешь вечное блаженство и радость".

Послушные этим словам, люди в мире жертвуют своей плотью. Однако, лишившись ее, они попадают в подземную тюрьму для грешников и подвергаются всем мукам. Таким образом, потеряв человеческий облик, они ровно ничего не обретают.

Происходит точно то же, что с тем бедняком.

Жил когда-то один человек. Он был искусным пастухом. Овец у него было много, несметное количество. Пастух был очень жаден — другому и крохи не даст.

Жил в те же времена другой человек. Был он искусным хитрецом. Выбрав удобный случай, он пришел к пастуху завязать с ним дружбу и обратился с такими словами: "Мы теперь с тобой настолько сроднились, что составляем одно целое: где ты, где я — не различаю. А известно мне, что в одном доме есть хорошая девушка, и я сделаю все, чтобы она досталась тебе в жены". Услышав такое, пастух обрадовался, дал тому много овец и всяких других подарков.

Некоторое время спустя хитрец сказал: "Сегодня твоя жена родила сына". И хотя пастух и женщины-то самой еще не видел, но, узнав, что родился сын, несказанно обрадовался и снова щедро одарил хитреца.

Прошло еще время, и тот снова говорит пастуху: "Сегодня умер твой новорожденный сын". Услышав про это, пастух громко заплакал, и рыданий его было уже не остановить.

Так бывает и с людьми в мире. Наслушавшись [поучений], они во имя своей выгоды держат в тайне [знание] Закона и не желают произносить проповеди, чтобы других обращать к истине. Введенные в заблуждение просачивающимся в тело вожделением, они обретают порочную тягу к мирским радостям.

Подобно тому [как случилось с пастухом], которого обманули [рассказами] о "его" жене и сыне, в них гибнет закон добра, потом они теряют богатство и телесное существование. Они скорбят и плачут. Начинаются их страдания.

Точь-в-точь как с тем пастухом.

Некогда один брахман-наставник намеревался устроить большой собор. Обратившись к своему ученику, он сказал: "Мне нужна глазурованная посуда, для того чтобы угощать из нее во время собора. Найми-ка мне гончара. Отправляйся на рынок и там поищи". Ученик пошел к гончару.

В это время человек вел осла, нагруженного фаянсовой посудой, человек этот шел на базар продавать посуду. И вдруг осел в один миг все расколотил. Человек повернул назад, стал кричать и плакать. Увидев это, ученик брахмана спросил: "Чем ты так огорчен и из-за чего убиваешься?" Человек ответил: "Для того чтобы изготовить эту посуду, я потратил несколько лет упорного, тяжелого труда — и вот получилась посуда. Я вез ее на базар продавать, а этот негодный осел в один миг разбил всю мою посуду. Вот я и убиваюсь".

Услышав это, ученик брахмана очень обрадовался и подумал: "Этот осел — удивительная тварь: он сумел в один миг разбить то, что делалось в течение столь долгого времени. Я, пожалуй, куплю этого осла".

Ученик вернулся к наставнику верхом на осле. Наставник спросил у него: "Почему же ты не привел гончара и зачем мне этот осел?" Ученик отвечал: "Этот осел превзошел гончара: посуду, на изготовление которой гончар затратил так много времени, осел разбил в один миг". Тогда наставник сказал: "Ты очень глуп, нет в тебе никакой мудрости. Этот осел только и может, что бить. Но дай ему хоть сто лет, он не сделает ни единой посудины".

Так же и люди в мире: у них нет никакого желания отплатить добром тем, кто многие годы приносит им дары. [Напротив], они постоянно вредят [своим благодетелям] и вовеки не принесут им пользы.

Те, кто забывает о благодеяниях, во всем подобны этому ослу.

Некогда два торговца вместе отправились торговать. Один из них продавал чистое золото, а второй — материю из хлопка.

Какой-то человек, пожелавший купить золото, проверял его в огне. Тут-то другой торговец украл раскаленное золото и завернул его в материю из хлопка. Так как золото было раскалено, то оно прожгло всю материю, и проделка [вора] немедленно выплыла наружу.

Он лишился и золота и материи.

Это можно уподобить тому еретику, который по-воровски выдает Закон Будды за свое собственное [учение], лживо заявляя, что оно принадлежит ему и что это вовсе не Закон Будды. Но этим же он и уничтожает еретический канон, и последний не получает распространения.

Точь-в-точь как с тем, что украл золото: всем стала ясна его афера.

Некогда у правителя одного государства росло замечательное дерево, огромное и в высоту и в толщину. На нем всегда вызревали прекрасные плоды — душистые и необычайно сладкие.

Как-то пришел к правителю один человек. Правитель сказал ему: "Это дерево скоро даст великолепные плоды. Сможешь ли ты отведать их?" Пришедший ответил правителю: "Дерево высокое и толстое, если я и захочу отведать плодов, то как это сделать?"

И тогда он срубил дерево, надеясь собрать плоды. Но тут оказалось, что он ничего не нашел, зря только старался. Потом он захотел поставить дерево вертикально, но дерево уже засохло и погибло: в нем уже не было жизненных сил.

Люди в мире поступают так же. У властителя Закона Жулая было дерево соблюдения обетов. На нем вызревали превосходнейшие плоды. Но в душах возникла жажда наслаждений. Люди захотели отведать этих плодов. Им следовало для этого соблюдать обеты, практиковаться во всех благостных деяниях. Они же, напротив, не разбираясь в способах, нарушили запреты.

Получилось как с тем, что срубил дерево: он хотел вернуть его к жизни, но никак не мог это сделать. Так и с людьми, разрушающими обеты.

Некогда в одной деревне — она находилась в пяти йоджанах*58 от города, где жил правитель, — была очень вкусная вода. Правитель приказал жителям деревни ежедневно доставлять ему эту вкусную воду. Жители деревни очень страдали от этого, и все решили переселиться, чтобы быть подальше от этих мест.

Староста же деревни обратился к ним со словами: "Не уходите из деревни, я от вашего лица поговорю с правителем, пусть он из пяти йоджан сделает три, тогда вам будет ближе ходить и вы не будете так уставать". Тут же староста отправился разговаривать с правителем. Правитель для [их удобства] превратил пять йоджан в три.

Услышав об этом, люди очень обрадовались. Нашелся один, который сказал: "Они как были, так и остались пятью йоджанами — ничего не изменилось".

Люди хотя и услышали это, но так уверовали в слова правителя, что уже не захотели покидать свою деревню.

Так и с людьми в мире. Совершенствуя свое поведение в соответствии с истинным Законом, они проходят пять дорог*59 на пути к городу Нирваны*60. Тут у них появляется усталость, и тогда они хотят все бросить, от всего отказаться. Находясь в колеснице*61 жизни и смерти, они не могут больше двигаться вперед. Но властитель Закона Жулай располагает превосходным способом: Закон одной Колесницы он поделил и истолковал как три*62.

Приверженцы Малой Колесницы*63, услышав это, обрадовались. Они решили, что им будет легко в поступках: они будут практиковать добро, продвигаться в благостях, стремясь к прекращению круговорота жизни и смерти. Потом они от кого-то услышали, что нет Трех Колесниц, а есть по-прежнему один Путь. Но, поверив словам Будды, они уже не желают покидать [избранную дорогу].

Они поступают точно так, как жители той деревни.

Некогда жил один человек. Был он крайне беден, жил в нищете, много задолжал людям, а возвращать долги было нечем. И тогда он сбежал.

Добрался он до какой-то пустыни. Там он нашел ларец, наполненный драгоценностями, и чистое зеркало. Оно лежало на драгоценностях, прикрывая их. Увидев это, бедняк очень обрадовался.

Он поднял зеркало и обнаружил в нем человека. Тут он испугался и, сложив руки в молитвенном жесте, сказал: "Я думал, что ларец пустой, что в нем ничего нет. Вдруг оказалось, что в нем находитесь вы, господин! Не сердитесь на меня!"

С людьми в мире тоже случается подобное. Бесчисленные треволнения доводят их до крайней степени измождения, и они попадают в путы своего заимодавца — властителя круговорота жизни и смерти, повелителя демонов*64. Они хотят вырваться из круговорота жизни и смерти, вступить в Закон Будды, совершенствоваться в соответствии с законом добра, копить благостные заслуги.

Но, уподобляясь тому, кто нашел драгоценный ларец и был введен в заблуждение, увидев свое отражение в зеркале, они ошибочно полагают, что существует собственное "я", и замыкаются в нем, считая, что оно являет собой реальность. Таким образом они низвергают себя, теряют все благостные заслуги и все добро, обретенное через созерцание, через пройденные ступени Пути*65, через непроницаемость для скверны. Они начисто теряют плоды Пути*66 Трех Колесниц.

Сторонники привязанности к собственному "я"*67 поступают точно так же, как глупец, что выбросил ларец с драгоценностями.

Некогда один человек отправился в горы изучать истинный Путь и стал святым, наделенным даром пяти проникновении. Небесным оком*69 он видел все насквозь. Он мог видеть, например, все клады и сокровища, спрятанные в земле.

Правитель государства услышал об этом, очень обрадовался в душе и сказал сановникам: "Как добиться того, чтобы этот человек постоянно жил в моем государстве и не покидал бы его никогда? Ведь таким образом моя сокровищница наполнилась бы богатствами".

Нашелся один глупый сановник, который пошел и выколол мудрецу оба глаза, затем принес их правителю и сказал: "Я выколол ему глаза, и потому он уже не сможет уйти и [вынужден] всегда жить в вашем государстве".

"Ведь я стремился удержать мудреца, — сказал правитель, — именно из-за его способности видеть все богатства, спрятанные в земле. И вот теперь ты лишил его глаз. Как же он сможет мне служить?"

Так же поступают и люди в мире. Они видят, что некто во имя дхуты*70 терпит страдания: в горах, в лесах, в пустынных местах, на кладбище, под деревом тот практикуется в стремлении покончить с четырьмя [вещами]*71 и в созерцании нечистого. Тогда, предвосхищая будущее, [люди из мира] несут в его дом различные подношения. Таким образом они разрушают накопленное им добро, так что тот не может достичь результата Пути. Погибает око, созерцающее истинный Путь*72. И сразу пропадает польза [от святого], и уже ничего от него не получишь.

Люди из мира подобны глупому сановнику, который зря только лишил глаз того мудреца.

Когда-то у одного человека было двести пятьдесят коров. Всякий раз он пригонял их на заливные луга, где они обычно паслись.

Однажды тигр заел одну корову, и тогда владелец коров подумал: "Раз уж одной коровы нет и, [стало быть], стадо не полное, на что мне [оставшиеся] коровы?"

Тут он пригнал стадо к крутому обрыву у высокой скалы и столкнул вниз. Так всех до единой коров он уничтожил.

Глупцы, живущие в мире, поступают таким же образом. Берутся соблюдать все запреты Будды Жулая. Но если уж нарушат один, то, вместо того чтобы устыдиться и проникнуться очищающим раскаянием, они начинают рассуждать так: "Один запрет я уже нарушил. А раз не смог соблюсти их полностью, то не к чему вообще соблюдать". И нарушают запреты все до единого.

Точь-в-точь как тот глупец, который уничтожил стадо коров.

Некогда человек в дороге томился от жажды. [Вдруг] он увидел, что из деревянной трубы течет чистая вода. Он тут же подошел и напился.

Утолив жажду, он поднял руку и сказал, обращаясь к трубе: "Я уже напился, прекрати, вода, литься". Но, несмотря на его слова, вода по-прежнему продолжала течь. Тогда он с гневом произнес: "Я уже напился и сказал, что не надо больше течь! Почему же ты продолжаешь течь по-прежнему?"

Другой, услышав это, сказал: "Ты очень глуп, начисто лишен ума. Ты бы просто ушел отсюда, а ты говоришь, чтобы вода не текла".

И он подошел к глупцу и оттащил его от того места.

Так и с людьми в мире. Они томятся от жажды любви в круговороте жизни и смерти и пьют соленую воду пяти желаний. Но вскоре они пресыщаются пятью желаниями.

Подобно глупцу, что утолил жажду, они тогда говорят: "Не являйтесь больше мне формы, звуки, запахи, вкусы, чтобы я вас не чувствовал!" Однако пять желаний то и дело продолжают являться. Побывав еще раз в их власти, люди с гневом говорят: "Немедленно исчезайте и больше не являйтесь! Почему вы снова приходите и действуете на меня?" Тут появляется мудрый человек и говорит: "Если вы хотите оградить себя от желаний, то должны обуздать шесть органов чувств*73, преградив путь этим желаниям. Тогда не будут рождаться сумасбродные мысли и можно будет освободиться От всех мирских уз. Для того чтобы желания не возникали, вовсе не обязательно не видеть [соблазнов]".

Точно как с тем глупцом, что пил воду.

Как-то раз один человек пришел к другому и увидел, что у того в доме стены оштукатурены, пол ровный, [в доме] чисто и приятно.

Тогда он спросил [хозяина]: "На чем ты замешивал глину, что так хорошо получилось?" Хозяин сказал: "Как следует размочил в воде рисовые отруби, подмешал к глине и обмазал стену, потому так и получилось".

Глупец подумал: "А если взять чистый рис? Ведь лучше это сделать с чистым рисом. Стена будет белая и чистая. И глина ляжет ровно и хорошо". Тут же он взял рис, замешал с глиной и обмазал стену. Он рассчитывал, что получится ровно и хорошо, а получилось наоборот — бугры и вмятины. И вся стена потрескалась. Зря только рис израсходовал, а пользы никакой. Лучше было бы раздать этот рис в виде подаяния и тем обрести благостные заслуги.

Люди в мире тоже поступают так. Услышат, как мудрый человек, толкуя Закон, [утверждает], что, совершенствуясь во всем добром, принося в жертву самого себя*74, можно достичь возрождения на небе и тем самым освободиться от мирских уз, кончают с собой в надежде тоже возродиться на небе и освободиться от мирских уз. Но они только напрасно губят себя, ничего не достигая.

Точь-в-точь как тот глупец.

Жил-был человек, у которого на голове не было волос. Из-за этого он зимой страдал от холода, а летом — от жары. К тому же его кусали комары и слепни. Ни днем ни ночью он не знал покоя и от этого очень мучился.

Был один лекарь, который знал множество чудодейственных рецептов. Человек с лысиной пришел к нему и сказал: "Хочу лишь одного, великий лекарь, избавь меня от моей лысины".

Лекарь сам был лысый. Он тут же снял шапку и показал лысину, при этом он сказал: "И я страдаю от того же, и мне оно доставляет мучения. Если бы я был способен излечивать от облысения, то прежде всего избавил бы себя от этого недуга".

Так же и с людьми в мире. Их охватывает беспокойство по поводу рождения и старости, болезни и смерти, они стремятся обрести долголетие и бессмертие. Они слышат, что существуют шраманы, брахманы, искусные лекари*75, что они отлично излечивают все недуги [этого мира.]. Люди приходят к ним и говорят: "Хочу лишь одного: чтобы вы избавили меня от этого недуга — бесконечного круговорота жизни и смерти — и навеки поместили бы туда, где постоянный покой и радости, чтобы жить там вечно, без перевоплощений".

На это брахманы отвечают: "Мы тоже страдаем от такого непостоянства — рождение, старение, болезни, смерть — и всеми средствами ищем место, где живут вечно, но никак не можем обрести его. Если б мы сейчас были в состоянии дать тебе возможность обрести такое место, мы наверняка обрели бы его сначала сами, после чего помогли бы и тебе обрести его".

Это подобно тому, как человек, который страдал из-за своей лысины, зря только старался: вылечиться все равно не мог.

Жили-были два беса-пишача. Они совместно владели одним коробом, одним посохом и одним башмаком. Бесы спорили между собой, каждый из них хотел завладеть [этим имуществом]. Оба беса суетились и целый день не могли успокоиться.

В это время какой-то человек услышал их спор и спросил: "Что особенного в этом коробе, посохе и башмаке, что вы ссоритесь из-за них и пребываете в таком гневе?" Бесы ответили: "Из этого нашего короба можно достать [любую] одежду, пищу, постельное белье — все, что нужно для жизни, мы достаем оттуда. Стоит только взять в руки этот посох, как противник изъявляет покорность и уже не смеет с тобой спорить. Одевший этот башмак оказывается в состоянии беспрепятственно подняться в воздух".

Выслушав бесов, человек сказал им: "Отойдите-ка отсюда немного, и я разделю между вами все поровну". Бесы, услышав такое, отбежали подальше, а человек тут же схватил короб, взял посох, надел башмак и взлетел. Оба беса опешили: вдруг нечего стало добиваться. А человек сказал им: "Я забрал то, из-за чего вы спорили, теперь вам не из-за чего будет ссориться".

Бесы-пишача — это намек на всех злых духов и еретиков. Коробу подобна раздача милостыни: с нее начинается все, что нужно для существования всех пяти разрядов существ*77. Посоху подобно погружение в созерцание: оно уничтожает разбойников — злобу и треволнения этого мира. Башмаку подобно соблюдение обетов: оно непременно возвысит человека до небожителя. Спор всех злых духов и еретиков о коробе — это намек на то, что люди, "имеющие течь"*78, всеми силами ищут воздаяния, но так ничего и не достигают. Только в том случае, если они смогут усовершенствоваться в добрых деяниях да еще совершать даяния, соблюдать обеты, погружаться в созерцание, то получат избавление от страданий и достигнут плодов истинного Пути.

Возьмем такой пример. Купцы отправились торговать. Случилось, что в дороге у них издох верблюд. Среди поклажи, которой был нагружен верблюд, было много драгоценностей, превосходные ковры из тончайшей шерсти и разные другие, вещи.

Как только верблюд издох, с него содрали шкуру. Главный купец ушел, оставив двух помощников, которым он сказал: "Присматривайте хорошенько за верблюжьей шкурой, не дайте ей намокнуть и сгнить".

Через какое-то время после его ухода пошел дождь. Оставшиеся двое по глупости прикрыли верблюжью шкуру дорогими коврами, и все ковры сгнили. А разве можно сравнить по ценности ковер и шкуру? Только глупцы могли шкуру укрыть ковром.

Люди в мире тоже поступают так. Чистому ковру уподобим их запрет "не убий"; верблюжья шкура — намек на богатство. Дождь намочил и сгноил — намек на то, что распущенность разрушает добрые поступки.

Запрет "не убий" — это непревзойденное основание тела Закона Будды*79, без которого люди не могли бы совершенствоваться. Богатство же люди используют для строительства храмов и подношений*80 монахам. Хватаясь за верхушки, они пренебрегают корнями и не стремятся достичь первоосновы. Они носятся по волнам пяти дорог перерождений и не могут освободиться от них. Вот почему послушник должен, очистив свое сердце, соблюдать запрет "не убий".

Возьмем такой пример. Какой-то человек обтачивал большой камень. Он много и усердно трудился. Проходили дни и месяцы, а он сделал всего лишь игрушечного бычка.

Сил потрачено много, а то, ради чего старался, ничтожно.

Так и у людей в мире. Обтачивание большого камня сравнимо с муками упорного труда в достижении учености. Изготовленный [в результате] маленький бычок — это намек на то, что слава соотносится как с истинным, так и с ложным*81. Ведь для достижения учености [предмет] рассматривают пристально, с усердием, глубоко штудируют, проникая во многие области знаний.

Следует исполнять долг и лишь в далеком будущем искать высший плод*82, только тогда придет слава. Если же быть высокомерным, выказывать свое превосходство, то от этого лишь продлятся страдания.

Представим себе: какой-то человек, будучи голоден, съел семь жареных лепешек.

Уже после того как он съел шесть с половиной, он почувствовал, что совсем сыт. Этот человек очень рассердился и, хлопнув себя рукой [по лбу], сказал: "Этой половиной лепешки я сейчас и насытился. А шесть лепешек, что съел до этого, все равно что выбросил. Если бы знать, что [именно] этой половины лепешки достаточно, чтобы оказаться абсолютно сытым, надо было сначала съесть ее".

Люди в мире поступают так же. С самого начала они никогда не знают блаженства. Но из-за глупости у них все становится с ног на голову и возникает превратное представление о блаженстве. Подобно тому как у глупца мысль о сытости возникла на половине седьмой лепешки.

Люди в мире лишены понимания. Они принимают за блаженство богатство и знатность. На самом же деле в то время, когда стремишься к богатству и знатности, очень страдаешь. Обретя их и стараясь сохранить, тоже страдаешь. Потом, лишившись их, снова печалишься и опять страдаешь. На всех трех этапах нет никакого блаженства.

Еще называют блаженством одежду и пищу.

В горьких страданиях рождается превратное представление о блаженстве. В поучениях всех будд сказано: "Во всех трех мирах*83 нет покоя, а есть лишь тяжкие страдания. Омраченные же жители этого мира, напротив, думают о блаженстве".

Представим себе: какой-то человек собирался в далекое путешествие. Своему слуге он наказывал: "Ворота охраняй хорошенько. Да еще присматривай за веревкой, которой привязан осел".

После отъезда хозяина в соседнем доме заиграла музыка. Слуге так захотелось послушать, что он не мог совладать с собой. Он быстро перевязал веревкой ворота, положил их верблюду на спину и направился слушать музыку туда, где разыгрывалось веселье.

Когда слуга ушел, воры вынесли из дома все вещи. Вернулся хозяин и спросил слугу: "Куда делись вещи?" Слуга ответил: "Уходя, хозяин поручал мне ворота, осла и веревку, все же остальное меня не касается".

Хозяин тогда сказал: "Я оставил тебя караулить ворота именно из-за вещей. На что мне ворота, если вещи пропали?"

Глупцы, пребывающие в круговороте жизни и смерти, поступают так же, как ревностный слуга. Наставления добру Будды Жулая всегда охраняют вход в органы чувств, не давая проникнуть в них шести видам мирской пыли*84. Они охраняют непросветленного осла и присматривают за веревкой пристрастий. Но бхикшу не стремятся усвоить поучения Будды, они жадно стремятся к выгоде, выдавая себя за чистых и белых, [как правда Будды]. Они сидят в месте очищения, но их сердца плавают и носятся в жажде удовлетворения пяти желаний. Их сбивают с толку красота, звуки, ароматы, вкусы. Омрачение покрывает их сердца. Их опутывает веревка пристрастий. И как раз в то время, когда они думают о просветлении, теряют богатство, накопленное на всех ступенях Пути.

Представим себе, что жители одной деревни вместе украли быка и съели его.

Потерявший быка поспешил по следам в их деревню. Он созвал жителей этой деревни и стал расспрашивать их об обстоятельствах дела. Он спросил: "Я нахожусь в вашей деревне, не так ли?" Укравшие отвечали: "У нас, право же, нет никакой деревни". Тот продолжал: "В вашей деревне, не правда ли, есть пруд? И возле этого пруда вы съели быка?" Жители деревни отвечали: "Нет пруда". Тот снова спросил: "А у пруда есть дерево?" Жители деревни отвечали: "Нет дерева". Тот продолжал расспрашивать: "Когда вы похищали быка, это происходило к востоку от вашей деревни?" Жители деревни отвечали: "Нет у нас востока". Тот снова спросил: "Когда вы похищали быка, был полдень?" Жители деревни отвечали: "У нас и полдня нет".

Тогда тот сказал: "Можно было допустить, что у вас нет деревни и нет дерева. Но не может не быть на земле востока или времени дня. Ясно, что вы лжете, и верить вашим словам нельзя. Итак, вы похитили быка и съели его, не так ли?"

И они признались ему в том, что действительно съели.

То же происходит с людьми, нарушающими запреты. Они скрывают свои прегрешения и не хотят, чтобы последние были обнаружены. После смерти они попадают в подземную тюрьму для грешных душ. Все небесные духи добра наблюдают за ними небесным оком, от которого ничего не скроешь.

Это подобно тому, как жители деревни съели быка и не смогли не сознаться в этом.

В некоем государстве существовал в старину веселый праздник. В день этого праздника все женщины украшали волосы цветами утпала*85. Жена одного бедняка сказала мужу: "Если ты сумеешь раздобыть для меня цветок утпала, я и в дальнейшем буду тебе женой, если же не сумеешь, я тебя брошу".

Муж [этой женщины] издавна умел искусно подражать утиному кряканью. Он тут же забрался в царский пруд и, подражая утиному кряканью, сорвал цветок утпала.

В это время сторож, охранявший пруд, спросил: "Кто это там в пруду?" И у бедняка невольно вырвалось: "Это я, утка". Сторож схватил его и повел к правителю. По дороге бедняк снова очень похоже изобразил утиное кряканье. Стороживший пруд сказал: "Если ты не сделал этого раньше, какой прок от этого сейчас?"

Глупцы в мире поступают так же. Всю жизнь только и занимаются тем, что причиняют вред, совершают всевозможные злые деяния, не совершенствуются в мыслях и поступках на пути к добру. И лишь в конце жизни говорят: "Вот сейчас я хочу, чтобы мне дали возможность практиковать добро". Но стражники подземной тюрьмы уже ведут их к владыке Яньловану*86. И хотя они готовы делать добро, но уже поздно.

Это подобно тому глупцу, который стал подражать кряканью утки, когда его уже вели к правителю.

Представим себе: под деревом находился шакал. Подул ветер, сломал ветку дерева, и она упала на спину шакалу. [Обидевшись], он закрыл глаза и не пожелал смотреть на дерево. Он [вообще] покинул эти места и ушел.

Добрался до возвышенного места. Наступил вечер, а шакал все не хотел возвращаться.

[Потом] он увидел издалека, что ветер покачивает ветку дерева вверх и вниз. Тогда он сказал: "Это она меня зовет". И тут же снова вернулся под то дерево.

Глупые последователи Будды тоже поступают так. Вот они уже достигли того, что ушли из мира и приблизились к наставнику. Но стоит лишь слегка их побранить, как они бегут от монашеской жизни.

В дальнейшем им случается встретиться с друзьями зла, и смятению их нет конца, только тогда они возвращаются к наставнику. Такого рода уходы и возвращения происходят из-за заблуждения от глупости.

Представим себе: некогда два мальчика забрели в речку и стали играть.

Со дна речки они достали пригоршню волос. Один мальчик сказал: "Это борода святого". Другой же мальчик сказал: "Это шерсть медведя".

В те времена жил на берегу реки один отшельник. Так как спору мальчиков не было конца, они отправились к отшельнику, чтобы разрешить свои сомнения.

Отшельник тут же взял зернышки риса и конопли, подержал во рту, пожевал и, выплюнув на ладонь, сказал мальчикам: "То, что у меня на ладони, очень похоже на павлиний помет". [Таким образом], этот отшельник не ответил на то, о чем его спрашивали, и люди поняли это.

Глупцы в мире тоже поступают так. Во время толкования Закона они развлекаются рассуждениями о разных законах, а не отвечают, в чем состоит главный принцип учения. То же, что с тем отшельником: он не ответил на то, о чем его спрашивали, и всеми был осмеян. Тот, кто растекается в пустых речах, уподобляется отшельнику.

Представим себе: какой-то человек вдруг стал страдать из-за горба на спине. Он обратился к лекарю, чтобы тот его вылечил.

Лекарь смазал горб маслом, наложил сверху и снизу доски и с силой сжал до боли. Он не заметил, что у больного выскочили из орбит сразу оба глаза.

Глупцы в мире тоже поступают так. Чтобы устроить счастье, они заботятся о пропитании, занимаются торговлей, совершают поступки, идущие вразрез с Законом. Вроде бы и дела делают, но польза от них не покрывает вреда. В будущих мирах они попадают в подземную тюрьму для грешников. Их можно уподобить лекарю, из-за которого у больного оба глаза вылезли из орбит.