Диалоги с Ши-тоу

Мирянин Пан Юнь из области Сян, второе имя — Дао-сюань, был жителем [города] Хэнъяна, что в области Хэн. Род его во [многих] поколениях был конфуцианским. В молодости [Пан] осознал [скверну] мирских треволнений и стремился обрести Высшую Истину. В начале годов Чжэнь-юань эпохи Тан Мирянин посетил Наставника чань Ши-тоу и спросил:

— Кто он, человек, не являющийся спутником десяти тысяч Дхарм?

[Ши]-тоу рукой закрыл ему рот, и тот сразу прозрел.

*   *   *

Однажды Ши-тоу сказал [Мирянину]:

— В чем состоит твоя повседневная деятельность с тех пор, как ты встретился со мной?

Мирянин отвечал:

— Если ты спрашиваешь [меня] о повседневной деятельности, то это то, о чем я и рта не могу раскрыть.

[Ши]-тоу заметил:

— Только потому, что я знаю, что дело с тобой обстоит именно так, я и спрашиваю тебя [сейчас].

После этого Мирянин предложил [такую] гатху²:

Мои повседневные занятия ничем не примечательны.

Только и есть то, что я с ними пребываю в гармонии.

Ничего не захватываю, ничего не отбрасываю,

Нигде не [возникает] напряжения [или] несоответствия.

Ярко-красный и пурпурный —

кто скрывается под [этими] символами?³

Холмы и горы уничтожают точку и пылинку (?).

Способность к сверхъестественному

и практика чудесного —

Носить воду и приносить дрова.

[Ши]-тоу [отозвался] одобрительно, спросив:

— Ты наденешь черное платье или же [останешься] в белом?²

Мирянин отвечал:

— Я желаю следовать тому, к чему испытываю влечение. И, следуя этому [принципу], он не побрил голову и не изменил цвета [одежды].

Диалоги с Ма-цзу

Спустя какое-то время Мирянин направился в Цзянси нанести визит Наставнику Ма-цзу. Мирянин спросил Наставника:

— Человек, который не сопровождает десять тысяч Дхарм, кто он?

[Ма]-цзу отвечал:

— Подожду, пока ты выпьешь залпом всю воду реки Сицзян, тогда я тебе отвечу.

Под [воздействием этих] слов Мирянин мгновенно постиг Суть Таинства.

После этого он предложил гатху, в которой была фраза: «[Благодаря тому, что] разум был пуст, экзамен был выдержан»¹.

После этого он находился в резиденции [Ма-цзу] в течение двух лет, получая инструкции, и сочинил гатху:

У меня есть сын, но он не женат,

У меня есть дочь, но она не замужем.

Собравшись в семейном кругу,

Все вместе обсуждаем не-рождение.

*   *   *

Однажды Мирянин снова обратился к [Ма]-цзу:

— Человек с изначально незатемненной природой просит Наставника обратить глаза наверх.

[Ма]-цзу же обратил взгляд прямо вниз. Мирянин сказал:

— Только [вы], Наставник, [способны] играть на цине² без струн [столь] чудесно.

[Ма]-цзу же обратил взгляд прямо вверх. Мирянин низко поклонился.

[Ма]-цзу вернулся в свое жилище. Мирянин последовал за ним и сказал:

— [Происшедшее] задумано было изящно, да вышло нелепо.

*   *   *

Однажды Мирянин снова спросил [Ма]-цзу:

— Как обстоит дело с такой истиной: вода лишена костей и мускулатуры, [но при этом] держит судно водоизмещением в десять тысяч ху³?

[Ма]-цзу ответил:

— Здесь нет ни воды, ни судна — о каких костях и мускулах ты говоришь?!

Диалоги с Юе-шанем

Мирянин пришел к чаньскому Наставнику Юе-шаню¹.

[Юе]-шань спросил его:

— Сможешь ли вместить в Единую Колесницу² это Деяние?

Мирянин отвечал:

— Я только и делаю, что наблюдаю, когда солнце поднимается до своей высшей точки. Как могу знать, может ли [это] вместиться [в Единую Колесницу]?

[Юе]-шань спросил:

— Если я скажу, что ты не видел Ши-тоу, может [такое] быть?

Мирянин произнес:

— Одно приобрести, одно отпустить — это не считается [признаком] Мастера.

[Юе]-шань заметил:

— У меня как у главы монастыря огромное множество дел-забот.

Мирянин попрощался и тут же [собрался] уходить. [А Юе]-шань заметил:

— Одно приобрести и одно упустить — это именно [признак] Мастера.

Мирянин проговорил:

— Насколько же велик вопрос о Единой Колеснице, что сегодня он был опущен!

— Да, да! — воскликнул [Юе]-шань.

*   *   *

Когда Мирянин покидал Юе-шаня, [Юе]-шань велел десяти чаньским послушникам проводить его до ворот. Тут Мирянин указал на снег в небесах и произнес:

— Прекрасный снег: хлопья за хлопьями — не выпадает в другом месте.

Чаньский послушник Цюань спросил:

— А где он выпадает?

Вслед за сим Мирянин дал ему пощечину.

Цюань спросил:

— Не слишком ли безоглядно?

Мирянин закричал:

— Как же ты можешь называться чаньским послушником? Старик Яньло³ не отпустил бы тебя!

Цюань парировал:

— А как обстоят дела у [самого] Мирянина?

Мирянин снова дал ему пощечину и сказал:

— Глаза твои смотрят подобно слепцу, рот твой произносит подобно немому.

Диалоги с Ци-фэном

Мирянин отправился повидать Ци-фэна¹. Только ступил он в пределы монастыря, как [Ци]-фэн воскликнул:

— Что это за простолюдин, столь надоедливо появляющийся в монастыре? Что он [намерен] обсуждать?

Тут Мирянин посмотрел по сторонам и сказал:

— Это кто так говорит? Это кто так говорит?

Тогда [Ци]-фэн произнес кхэ².

Мирянин закричал:

— Это я здесь!

[А Ци]-фэн спросил:

— Сказано как приказано, не так ли?

Мирянин [в ответ] заметил:

— Не оглядываться же назад!

[Ци]-фэн повернул голову и воскликнул:

— Смотри! Смотри!

Мирянин произнес:

— Разбойник потерпел полное поражение! Разбойник потерпел полное поражение!

*   *   *

Однажды, когда [Ци]-фэн и Мирянин прогуливались вместе, Мирянин сделал шаг вперед и сказал:

— Я опережаю Наставника на один шаг.

[Ци]-фэн заметил:

— Не существует [никаких] «отставать» и «опережать»: [просто] Достопочтенный стремится доказать свое превосходство.

Мирянин возразил:

— Страдания от страданий никогда не содержали такого положения.

[Ци]-фэн заметил:

— Я опасался, что Почтенный этого не воспримет.

Мирянин спросил:

— Если я этого не восприму, то что сможешь сделать ты, Ци-фэн?

[Ци]-фэн отвечал:

— Если б была у меня в руках палка, отлупил бы тебя беспощадно.

Тут Мирянин нанес ему удар кулаком, приговаривая:

— Не очень-то здорово!

И тогда [Ци]-фэн взялся за палку, но Мирянин, удерживая его, закричал:

— Этот разбойник сегодня уже потерпел полное поражение!

[Ци]-фэн засмеялся и сказал:

— То ли я неуклюж, то ли ты искусен?

Тут Мирянин захлопал в ладоши и закричал:

— Мы квиты! Мы квиты!

*   *   *

Однажды Мирянин снова обратился к [Ци]-фэну с вопросом:

— Сколько ли³ отсюда до вершины пика Фэна?

В свою очередь [Ци]-фэн спросил:

— А сам-то ты откуда явился?

Мирянин отвечал:

— [Это] настолько обрывисто круто, что можно испугаться и лучше не спрашивать.

[Ци]-фэн [снова] спросил:

— Сколько?

— Один, два, три, — отвечал Мирянин.

— Четыре, пять, шесть, — продолжал [Ци]-фэн.

Мирянин спросил:

— А почему ты не сказал «семь»?

[Ци]-фэн отвечал:

— Где семь, там и восемь.

Мирянин заметил:

— Можно бы и остановиться [на этом].

[Ци]-фэн возразил:

— Ты волен продолжать.

Мирянин произнес кхэ и вышел. Вслед за ним [Ци]-фэн тоже произнес кхэ.

*   *   *

Однажды Мирянин снова обратился с вопросом к [Ци]-фэну:

— [Возможно], не следует так безапелляционно высказываться?

[Ци]-фэн [на это] сказал:

— Верни-ка мне полновластного распорядителя⁴ того времени господина Пана.

Мирянин заметил:

— К чему такой упадок духа!

[Ци]-фэн заявил:

— Есть [у меня] прекрасный вопрос, но некого спросить.

Мирянин парировал:

— Давай, давай!

Диалоги с Дань-ся

Однажды Наставник Дань-ся Тянь-жань¹ пришел повидать Мирянина. Как только он подошел к воротам, он увидел дочь [Мирянина] Лин-чжао, она несла корзинку с зеленью. [Дань]-ся спросил:

— Здесь ли Мирянин?

[Лин]-чжао поставила корзинку с зеленью и стала, сложив руки в вежливом приветствии. [Дань]-ся снова спросил:

— Здесь ли Мирянин?

[Лин]-чжао взяла корзинку и ушла. Вслед за ней удалился и [Дань]-ся. Когда через короткое время вернулся Мирянин, [Лин]-чжао передала ему разговор, который предшествовал [его приходу]. Мирянин спросил:

— А Дань-ся здесь?

— Ушел, — отвечала [Лин]-чжао.

— Красная земля разрисована молоком², — заметил Мирянин.

*   *   *

Позднее, когда [Дань]-ся пришел повидать Мирянина, Мирянин хоть и видел, что [тот] идет, не встал, не заговорил. [Дань]-ся поднял мухогонку³.

Мирянин поднял свою колотушку⁴. [Дань]-ся сказал:

— Только так? А может быть, как-нибудь еще?

Мирянин парировал:

— Разве то, что я вижу Наставника в этот раз, [в чем-то] не похоже [на то, что было, когда я видел его] прежде?

[Дань]-ся заметил:

— Ничто не мешает тебе принизить мою репутацию.

Мирянин заявил:

— Только что тебе нанесла удар [моя дочь].

[Дань]-ся сказал:

— Коли так, то ты отнял [у меня] мой, Тянь-жаня, дар речи.

— Ты лишился дара речи, — возразил Мирянин, — по причинам собственной сущностной природы, а [теперь] и меня вовлекаешь в [свою] немоту.

[Дань]-ся бросил свою мухогонку и ушел. Мирянин кричал, взывая:

— Акария Жань⁵, Акария Жань!

Но [Дань]-ся не обернулся.

Мирянин заметил:

— [Он] страдает не только немотой, но к тому же [он] еще поражен недугом глухоты

*   *   *

В какой-то день Дань-ся снова посетил Мирянина. Когда [он] подошел к воротам, [они] встретились.

— Здесь ли Мирянин? — спросил [Дань]-ся.

Мирянин отвечал:

— Голодный пищу не выбирает.

— Здесь ли старина Пан? — спросил [Дань]-ся.

— Небеса! Небеса! — воскликнул Мирянин и тут же скрылся в своем жилище.

— Небеса! Небеса! — воскликнул [Дань]-ся и тут же ушел.

*   *   *

Как-то раз [Дань]-ся спросил Мирянина:

— Как [тебе] сегодняшняя встреча по сравнению со вчерашней?

Мирянин сказал:

— Если представить вчерашнее таким, каким оно было, [то это значит] проявить Глаз учения.

[Дань]-ся спросил:

— Касаясь Глаза учения, вмещает ли он в себя господина Пана?

— Я [умещаюсь] в твоем глазу, — отвечал Мирянин.

[Дань]-ся возразил:

— Мой глаз узок: где уместишь ты там свое тело?

Мирянин продолжал:

— Разве все глаза узкие? Разве все тела [нужно] умещать?

[Дань]-ся [на этом] остановился.

Мирянин сказал:

— Если ты произнесешь еще одну фразу, то беседу можно будет закруглить.

[Дань]-ся опять не ответил. Мирянин [продолжал] настаивать:

— Возьми на себя [произнесение] этой фразы — [больше] никто ее не произнесет.

*   *   *

Однажды Мирянин стал перед Дань-ся, сложив руки в приветствии. Прошло немного времени — он ушел. [Дань]-ся не обратил на это внимания.

Мирянин пришел и сел. [Дань]-ся стал перед ним, сложив руки в приветствии. Прошло немного времени — и он вернулся в свою келью.

Мирянин заявил:

— Я вхожу, ты выходишь — так ведь ничего и не достигнем!

[Дань]-ся поинтересовался:

— Этот Почтеннейший то уходит, то приходит — до каких пор это будет продолжаться?

Мирянин заметил:

— Однако ни капли милосердия в тебе нет!

[Дань]-ся воскликнул:

— Я привел этого молодца в такое состояние!

— Что ты привел? — спросил Мирянин.

На это [Дань]-ся приподнял шляпу Мирянина и сказал:

— А ведь ты похож на старого монаха!

Мирянин же взял шляпу и, надевая ее на голову [Дань]-ся, сказал:

— А ведь ты похож на молодого простолюдина!

[Дань]-ся трижды [с этим] соглашался. Мирянин же проговорил:

— Похоже, что у тебя [сохранился] дух прежних времен.

Тогда [Дань]-ся сбросил шляпу, сказав:

— Очень похоже на головной платок чиновника.

В этом случае Мирянин трижды соглашался.

— Мог ли я забыть дух прежних времен! — воскликнул [Дань]-ся.

Мирянин три раза щелкнул пальцами⁶ и произнес:

— Потрясаем небо, потрясаем землю!

*   *   *

Однажды, увидев, что пришел Мирянин, Дань-ся изобразил позу убегания.

Мирянин сказал:

— Если это поза набрасывания [на жертву], то как обстоит дело с позой рычания?

Тогда [Дань]-ся сел, а Мирянин стал перед ним и, опираясь на посох, начертил иероглиф «семь», а под ним начертил иероглиф «один» и сказал:

— Благодаря семерке увидишь единицу; а увидев единицу, забудешь о семерке.

Тогда [Дань]-ся поднялся. [Но тут] Мирянин сказал:

— Посиди еще немного: похоже, есть еще вторая фраза.

[Дань]-ся спросил:

— А можно ли добавить сюда еще слово?

Вслед за этим Мирянин трижды прокричал и удалился.

*   *   *

Однажды, прогуливаясь вместе с Дань-ся, Мирянин увидел водоем с прозрачной водой. Указав пальцем [на воду], он сказал:

— В таком виде мы не можем даже различить [ее].

[Дань]-ся согласился:

— Конечно, мы не можем ее различить.

Тогда Мирянин зачерпнул воды и вылил на [Дань]-ся две пригоршни.

[Дань]-ся завопил:

— Не надо так, не надо так!

— Мне надо так, мне надо так! — закричал Мирянин.

[Дань]-ся зачерпнул воды и вылил на Мирянина три пригоршни, приговаривая:

— А в таком случае что ты можешь сделать?

— [Больше] нет [никаких] внешних обстоятельств (?), — отвечал Мирянин.

— Выгадавших по счастливому случаю мало, — заметил [Дань]-ся.

— А кто же прогадал по счастливой случайности? — парировал Мирянин.

Диалоги с Бо-лином

Однажды, когда Наставник Бо-лин¹ и Мирянин встретились на дороге, [Бо]-лин спросил:

— Открыл ли ты кому-нибудь ту фразу, Мирянин, с помощью которой некогда в Наньюе² обрел силу?

— Да, случилось открыть, — отвечал Мирянин.

[Бо]-лин продолжал:

— Кому открыл?

Указывая пальцем на себя, Мирянин сказал:

— Господину Пану.

[Бо]-лин сказал:

— Даже похвал Маньчжушри и Субхути³ будет недостаточно.

Мирянин спросил:

— А кто же тот человек, которому Наставник поведал о фразе, с помощью которой он обрел силу?

[Бо]-лин надел свою бамбуковую шляпу и двинулся прочь. Мирянин сказал:

— Доброго пути!

[Бо]-лин и головы не повернул.

*   *   *

Однажды [Бо]-лин сказал Мирянину:

— Можешь ли ты говорить, не можешь ли говорить — в любом случае тебе не удастся избежать. Ты теперь скажи, чего не удастся избежать.

Мирянин заморгал.

— Удивительно: еще никогда такого не бывало! — воскликнул [Бо]-лин.

— Похвалив меня, ты ошибся, — заметил Мирянин.

— Кто не поступает так? Кто не поступает так? — вопрошал [Бо]-лин.

Мирянин пожелал [Бо-лину] всего доброго и удалился.

*   *   *

Однажды [Бо]-лин сидел в своей келье, когда вошел Мирянин.

[Бо]-лин, схватив его, сказал:

— Нынешние люди говорят, люди древности говорили. К чему же [еще] Мирянину говорить?

Мирянин отвесил [Бо]-лину пощечину. [Бо]-лин сказал:

— Ты не можешь не говорить.

Мирянин рассуждал:

— Если буду говорить, допущу ошибку.

[Бо]-лин сказал:

— Рассчитайся со мной за пощечину.

Мирянин приблизился и, стоя перед ним, проговорил:

— Попробуй, испытай руку!

[Бо]-лин пожелал [Мирянину] всего доброго и удалился.

*   *   *

Однажды Мирянин спросил [Бо]-лина:

— Удастся ли этому глазу избежать людской клеветы?

[Бо]-лин отвечал:

— Как он может избежать?

Мирянин сказал:

— Я это точно знаю, я это точно знаю!

[Бо]-лин заметил:

— Палка не бьет того, кто ничем не занимается⁴.

Повернувшись [всем] корпусом, Мирянин воскликнул:

— Бей меня, бей меня!

Но как только [Бо]-лин поднял свой посох, Мирянин схватил его и закричал:

— Покажи мне, как ты избежишь!

Ответа [Бо]-лина не последовало.

Диалоги с Пу-цзи

Однажды Мирянин встретил Наставника чань Да-тун Пу-цзи¹. Подняв бамбуковую корзинку, Мирянин прокричал:

— Наставник Да-тун, Наставник Да-тун!

[Пу]-цзи не отвечал. Мирянин сказал:

— Когда традиция школы Ши-тоу достигла Наставника, лед растаял и черепица рассыпалась на мелкие куски².

[Пу]-цзи заметил:

— Не следовало бы Почтеннейшему господину Пану упоминать об этом, ибо ясно, что дело обстоит [именно] так.

Швырнув бамбуковую корзинку, Мирянин сказал:

— Кто бы мог подумать, что это не стоит ни гроша!

[Пу]-цзи возразил:

— Хотя она и не стоит ни гроша, но как можно обойтись без нее?

Пританцовывая, Мирянин удалился.

[Пу]-цзи поднял бамбуковую корзинку и позвал:

— Мирянин!

Мирянин повернул голову. [Пу]-цзи, пританцовывая, удалился. Мирянин, хлопая в ладоши, прокричал:

— Возвращаться домой! Возвращаться домой!

*   *   *

Однажды [Пу]-цзи сказал Мирянину:

— Мало кому из людей от древности до наших дней удалось избежать [ограниченности] этих слов. Если же говорить о Почтеннейшем, удастся тебе избежать [такого]?

В ответ Мирянин пообещал. [Пу]-цзи повторно привел ранее [сказанные] слова. Мирянин поинтересовался:

— Откуда ты пришел?

[Пу]-цзи снова воспроизвел прежние слова. Мирянин [снова] спросил:

— Откуда ты пришел?

— Не только нынче, но и в древности люди также употребляли эти слова, — отвечал [Пу]-цзи.

Мирянин, пританцовывая, удалился. [Пу]-цзи заметил:

— Этот сумасшедший сам допускает ошибки — кому же он позволит проверить себя!

*   *   *

Однажды Пу-цзи навестил Мирянина. Тот сказал:

— Помню, когда пребывал я в материнском лоне, у меня было определенное слово; [то, что я] упоминал его Наставнику, никоим образом не означает, что оно должно стать принципом, [которого следует] придерживаться.

[Пу]-цзи заметил:

— Ты все еще отделен от жизни³.

Мирянин возразил:

— Я же тебе сказал, что не следует превращать это в принцип!

— Как же мне не трепетать перед словом, которое поражает людей? — парировал [Пу]-цзи.

— Такое понимание Наставника, пожалуй, может потрясти людей, — сказал Мирянин. [Пу]-цзи возразил:

— [Утверждение] «не превращать в принцип» уже само по себе и превратилось в принцип.

Мирянин заметил:

— Ты отделен не только от одной или от двух жизней!

[Пу]-цзи отвечал:

— Монаха, [только и] поедающего рис⁴, ты волен проверить как угодно.

Мирянин трижды щелкнул пальцами.

*   *   *

Однажды Мирянин пошел навестить Пу-цзи. Увидев, что пришел Мирянин, [Пу]-цзи закрыл ворота, сказав:

— Почтеннейший, многажды умудренный знаниями, тебе не следует [больше] встречаться со мной.

— Кто же виноват в том, что ты сидишь в одиночестве и разговариваешь сам с собой? — заметил Мирянин.

Тут [Пу]-цзи отворил ворота, и как только он вышел, Мирянин схватил его, приговаривая:

— Наставник многажды умудрен знаниями или же я многажды умудрен знаниями? [Пу]-цзи отвечал:

— Многажды умудренный знаниями удаляется в сторону. То открывать ворота, то закрывать ворота, то свертывать, то развертывать⁵ — насколько различаются между собой [эти действия]?

Мирянин произнес:

— Этот вопрос взволновал меня до смерти.

[Пу]-цзи промолчал. Мирянин заключил:

— Задумано изящно, да вышло грубо.

Диалоги с Чан-цзы

Мирянин пришел навестить чаньского Наставника Чан-цзы¹. Как раз [в то время] Наставник поднялся в Зал, [где] все монахи были в сборе. Тут появился Мирянин и заявил:

— Было бы хорошо, если бы каждый из вас проверил самого себя.

Тогда к собравшимся обратился Чан-цзы. При этом Мирянин занял место справа от кресла Наставника². Тут один из монахов спросил:

— Не задевая [достоинства] почтенного господина, просил бы Наставника ответить на [его] слова.

[Чан]-цзы спросил:

— Знаете ли вы господина Пана?

Монах отвечал:

— Не знаю.

Тогда Мирянин крепко схватил этого монаха, прокричав:

— Как печально! Как печально!

Монах не ответил. Мирянин оттолкнул его. А через короткое время [Чан]-цзы спросил Мирянина:

— [Удостоится ли] этот монах отведать палки прямо сейчас?

Мирянин отвечал:

— [Лучше] дождаться, когда он созреет [для этого], и только тогда дать ему.

[Чан]-цзы заметил:

— Мирянин видит лишь заостренность буравчика, но не видит квадратности долота.

Мирянин возразил:

— Я-то понимаю такие рассуждения, но если их услышит посторонний, ему несомненно (?) не понравится.

[Чан]-цзы спросил:

— Что не понравится?

— А то, что Наставник видит лишь квадратность долота, но не видит заостренности буравчика, — отвечал Мирянин.

Диалоги с Сун-шанем

Когда Мирянин с Наставником Сун-шанем¹ вместе пили чай, Мирянин, извлекая [из чашки] пакетик [с чаем], сказал:

— Все люди поголовно наделены умением (?)²; почему же они не могут говорить?

[Сун]-шань отвечал:

— Именно потому, что каждый без исключения [этим] наделен, [никто] не может говорить.

Мирянин спросил:

— А почему же тогда ты, мой старший брат, можешь говорить?

[Сун]-шань отвечал:

— Не могу удержаться от того, чтобы не говорить.

Мирянин воскликнул:

— Ясно! Ясно!

Тогда [Сун]-шань выпил чаю. Мирянин сказал:

— Пьешь чай, старший брат, а гостю почему не кланяешься?

— Кто [гость]? — спросил [Сун]-шань.

— Господин Пан, — отвечал Мирянин.

— Какая еще необходимость кланяться? — удивился [Сун]-шань.

Позднее, услышав об этом, Дань-ся сказал:

— Будь это [кто-нибудь другой], не Сун-шань, этот Почтеннейший привел бы его в полное смятение.

Когда Мирянин услышал такое, он послал человека к [Дань]-ся с посланием, [где] говорилось:

— Почему понимание [этого] не было обнаружено до того, как я извлек пакетик [из чашки]?

*   *   *

Однажды, когда Мирянин с Сун-шанем наблюдали вола, бороздящего [поле], Мирянин сказал, указывая на вола:

— Это он круглые сутки блаженствует, только не знает, что [подобное] происходит.

[Сун]-шань заметил:

— Если бы не господин Пан, кто б еще и как узнал о нем [такое]?

Мирянин спросил:

— Скажи, Наставник, что это такое, чего он еще не знает?

[Сун]-шань отвечал:

— Я еще не встречался с Ши-тоу, так что, вполне возможно, не смогу [тебе] ответить.

Мирянин спросил:

— А после того как увидишься с [Ши-тоу], что тогда будет?

[Сун]-шань трижды захлопал в ладоши.

*   *   *

Один раз Мирянин пришел к Сун-шаню и, увидев, что он держит посох, спросил:

— Что [это] у тебя в руках?

— Мне, престарелому, без него³ и шагу не сделать, — отвечал [Сун]-шань.

— Пусть будет так, — заметил Мирянин, — однако ты [все же] сохраняешь [свою] силу.

Тут [Сун]-шань ударил его. Мирянин сказал:

— Выпусти из рук палку и позволь мне задать тебе вопрос.

[Сун]-шань отбросил палку. Мирянин заметил:

— Этот старец не согласует последующие речи с предшествующими заявлениями.

Тут [Сун]-шань произнес кхэ. Мирянин сказал:

— На небесах еще есть зло и горечь.

*   *   *

Однажды, когда Мирянин прогуливался вместе с Сун-шанем, они увидели, что монахи перебирают овощи. [Сун]-шань заметил:

— Желтые листья удаляют, зеленые же листья оставляют.

Мирянин спросил:

— А что если не отпадут ни желтые, ни зеленые?

— Лучше ты мне скажи, — ответил [Сун]-шань.

Мирянин сказал:

— [Для нас с тобой] быть гостем и хозяином⁴ представляет взаимную трудность.

— Однако, придя сюда, ты изо всех сил пытаешься быть властителем, — возразил [Сун]-шань.

— А кто бы не пытался? — парировал Мирянин.

— Верно, верно! — согласился [Сун]-шань.

Мирянин продолжал:

— Если же не отпадут ни зеленые, ни желтые, то попадем в очень трудную ситуацию.

— Но ведь ты разбираешься в этой ситуации! — сказал, смеясь, [Сун]-шань.

Мирянин пожелал собранию [монахов] всего доброго.

— Собрание прощает тебе то, что ты погрузился в деятельность, — заключил [Сун]-шань⁵.

*   *   *

Однажды во время беседы Сун-шаня с Мирянином [Сун]-шань вдруг поднял лежавшую на столе линейку со словами:

— Видишь это?

— Вижу, — отвечал Мирянин.

— Что ты видишь? — спросил [Сун]-шань.

— Сун-шаня, — отвечал Мирянин.

— Ты не должен говорить этого! — воскликнул [Сун]-шань.

— Почему же я не должен говорить? — парировал Мирянин.

Тогда [Сун]-шань швырнул линейку. Мирянин заметил:

— Когда есть голова, но нет хвоста⁶ — это отвратительно!

[Сун]-шань возразил:

— Нет, сегодня ты, старина, не смог высказаться.

Мирянин спросил:

— Не смог высказаться о чем?

— О том, что «есть голова, но нет хвоста», — отвечал [Сун]-шань.

— В силе обнаружить слабость возможно, но в слабости обнаружить силу невозможно⁷, — возразил Мирянин.

[Сун]-шань схватил Мирянина, приговаривая:

— Этот молодчик попал в ситуацию «без слов».

Диалоги с Бэнь-си

Мирянин спросил Наставника Бэнь-си¹, в чем заключался смысл того, что Дань-ся ударил сопровождавшего его помощника. [Бэнь]-си отвечал:

— Ведь почтенный глава рода видит, в чем состоят достоинства и недостатки людей².

Мирянин сказал:

— Только потому смею я задать [свой] вопрос, что мы постигали [чань] вместе с Наставником.

— Если так, — реагировал [Бэнь]-си, — то начни с самого начала, [тогда] я с тобой буду обсуждать.

Мирянин возразил:

— Почтенный глава рода не может обсуждать правоту или неправоту людей.

— Я учитываю твой почтенный возраст, — заметил [Бэнь]-си.

— Виноват, виноват! — признался Мирянин.

*   *   *

Однажды, увидев, что пришел Мирянин, Бэнь-си долго рассматривал его. И тогда Мирянин посохом обозначил круг. Тут [Бэнь]-си вышел вперед и ступил в него.

— Так или не так? — спросил Мирянин.

Тогда [Бэнь]-си очертил круг перед Мирянином. И Мирянин тоже ступил в него ногой. [Бэнь]-си спросил:

— Так или не так?

Мирянин отшвырнул свой посох и стал [смирно].

— Ты пришел с посохом, а уйдешь без него, — сказал [Бэнь]-си.

Мирянин заметил:

— Как и следовало, все доведено до совершенства, и тебе не стоит зря затрудняться, наблюдая.

[Бэнь]-си захлопал в ладоши и воскликнул:

— Удивительно: не достигнуто и малости!

Мирянин взял посох³ и пошел.

— Будь повнимательней в дороге! Будь повнимательней в дороге! — окликнул [его Бэнь]-си.

Диалоги с Да-мэем

Мирянин посетил чаньского Наставника Да-мэя¹. Едва они встретились, как Мирянин тут же сказал:

— Я давно стремился к Да-мэю выяснить, созрела ли слива².

— Какое место хотел бы ты опробовать? — поинтересовался [Да]-мэй.

Мирянин отвечал:

— Смесь, состоящую из сотни различных компонентов³.

— Верни-ка мне косточки! — воскликнул [Да]-мэй, протянув руку.

Диалоги с Да-юем

Мирянин пришел в горы Фужуншань, где пребывал чаньский Наставник Да-юй¹. [Да]-юй предложил еду, поднеся ее Мирянину. Мирянин собирался принять [угощение], когда [Да]-юй отдернул руку [с едой], произнося:

— Вималакирти давно уже бранил за приятие даяний, когда разум возбужден². Смирится ли Мирянин после этого [моего] поступка?

Мирянин спросил:

— Разве в том случае Субхути не был адептом?

— Я не интересовался его делами, — отвечал [Да]-юй.

Мирянин заметил:

— Когда пища была у [самого] рта [Субхути], она была отнята.

— [Здесь] не требовалось ни единого слова, — заключил [Да]-юй.

*   *   *

И снова Мирянин спросил [Да]-юя:

— Удостоил ли тебя, мой Наставник, великий Мастер Ма-[цзу] своей чистосердечностью по отношению к людям?³ [Да]-юй сказал:

— Я еще не видел его. Как мне знать о его «чистосердечности»? — и продолжил:

— Мирянину тоже не следовало бы без конца произносить речи.

Мирянин возразил:

— Если я буду без конца произносить речи, то Наставник лишится основ. Если же [свою] склонность [произносить речи] я удвою или утрою, то сможет ли Наставник хотя бы рот раскрыть?

— Действительно, то, что мне и рта не раскрыть, — согласился [Да]-юй, — можно считать истиной.

Мирянин захлопал в ладоши и ушел.

Диалоги с Цзэ-чуанем

Когда Мирянин встретился с Наставником Цзэ-чуанем¹, [Цзэ]-чуань спросил:

— Помнишь ли ты еще суть [сказанного] тебе Ши-тоу при первой встрече?

— К чему это Наставник сейчас снова припомнил мне это? — спросил Мирянин.

[Цзэ]-чуань ответил:

— Я ощущаю, что долгие занятия чань приводят к слабости. Мирянин сказал:

— Цзэ-чуань еще более стар и дряхл, нежели господин Пан.

[Цзэ]-чуань возразил:

— Оба² — современники, доколь мы будем соперничать?

— По свежести и здоровью я все еще превосхожу Наставника, — настаивал Мирянин.

— Не то чтоб ты меня превосходил, а просто мне лишь не хватает твоей шапки, — сказал [Цзэ]-чуань.

Мирянин снял шапку и произнес:

— Теперь я точно такой же, как Наставник.

[Цзэ]-чуань расхохотался и только.

*   *   *

Однажды, когда Цзэ-чуань собирал чай, Мирянин сказал:

— Мир закона³ не включает в себя личности. А видишь ли ты меня?

— [Пусть кто-то], но не я ответит⁴ на реплику господина Пана, — произнес [Цзэ]-чуань.

Мирянин парировал:

— Если есть вопрос, есть и ответ — это банально!

[Цзэ]-чуань же продолжал собирать чай, не обращая внимания.

— Не обижайся на несерьезный вопрос, который я задал тебе только что, — сказал Мирянин.

[Цзэ]-чуань опять-таки не обратил внимания. Мирянин произнес кхэ и сказал:

— Дождешься ты, эдакий не соблюдающий норм приличия старец, что я обращу на это внимание одного за другим знающих людей⁵!

[Цзэ]-чуань же бросил чайную корзинку и вернулся в свою обитель.

*   *   *

Однажды [Цзэ]-чуань сидел в своей обители. Пришел Мирянин и, увидев его, сказал:

— Ты только и знаешь, что сидеть, выпрямившись, в [собственной] обители, и [даже] не чувствуешь, что монах пришел навестить [тебя].

В это время [Цзэ]-чуань спустил одну ногу. Тут Мирянин вышел, но, сделав два-три шага, вернулся. [Цзэ]-чуань же убрал ногу обратно.

— И это называется вести себя абсолютно непринужденно! — воскликнул Мирянин.

— Я — хозяин, — отвечал [Цзэ]-чуань.

— Наставник только и знает, что есть хозяин, но не знает, что есть гость! — кричал Мирянин.

[Цзэ]-чуань позвал помощника, чтобы тот приготовил чай. Мирянин же, приплясывая, ушел.

Диалоги с Ло-пу

Мирянин пришел к наставнику чань Ло-пу¹; поднявшись [после] приветственного поклона, он сказал:

— В середине лета — смертельная жара, в первый месяц зимы — легкий морозец.

[Ло]-пу заметил:

— Не ошибись!

Мирянин сказал:

— Я стар.

— Почему бы о поре холодов² не сказать [просто] «холодно», а о поре жары³ — [просто] «жарко»? — вопросил [Ло]-пу.

— А как быть, если я страдаю глухотой? — спросил Мирянин.

— Я отпущу тебе двадцать ударов⁴, — ответил [Ло]-пу.

Мирянин заметил:

— [Ты] лишил меня дара речи⁵, [я] лишил тебя дара зрения.

Диалоги с Ши-линем

Увидев, что идет Мирянин, Ши-линь¹ поднял мухогонку и произнес:

— Попробуй сказать что-нибудь, не впадая в поведение Дань-ся!²

Мирянин отнял мухогонку и [в свою очередь] поднял кулак. [Ши]-линь сказал:

— Это и есть поведение Дань-ся!

— Покажи-ка мне³, [как это] «не впадая»! — парировал Мирянин.

[Ши]-линь заметил:

— Дань-ся страдал немотой, а господин Пан страдает глухотой.

— Точно! — воскликнул Мирянин.

[Ши]-линь [ничего] не ответил.

— То, что я [тебе] сказал, [сказано] случайно, — произнес Мирянин.

[Ши]-линь [и на это] ничего не ответил.

Однажды [Ши]-линь сказал Мирянину:

— У меня есть кое-что, о чем я [хотел] тебя спросить, но пусть Мирянин не пожалеет слов.

— Прошу, продолжай! — произнес Мирянин.

— Оказывается, ты скупишься на слова! — настаивал [Ши]-линь.

Мирянин воскликнул:

— В этом споре я неожиданно проиграл!

[В ответ] на такое [Ши]-линь заткнул уши. Мирянин закричал:

— Знаток, знаток!⁴

*   *   *

Однажды [Ши]-линь сам подавал чай Мирянину. Мирянин только хотел было принять чай, как [Ши]-линь [как-то] отстранился, отступил назад со словами:

— Ну, каково?⁵

— У меня есть рот, но нет возможности высказаться, — отвечал Мирянин.

— А как следует поступать, чтобы возможность [возникла]? — спросил [Ши]-линь.

Мирянин взмахнул рукавом и удалился⁶, воскликнув:

— Это уж слишком!

— Я разглядел тебя насквозь, старейшина Пан! — сказал [Ши]-линь.

Мирянин повернул обратно.

— Ну, уж это слишком! — сказал [на сей раз Ши]-линь.

Мирянин ничего не ответил.

— Ты и бессловесным способен быть, — заметил [Ши]-линь.

Диалог с Ян-шанем

Когда Мирянин пришел навестить Наставника чань Ян-шаня¹, он спросил:

— Я давно стремился [встретиться] с Ян-шанем, а когда прибыл [сюда], почему ты смотришь вниз?² (?)

[Ян-]шань поднял мухогонку.

— Именно так! — воскликнул Мирянин.

[Ян-]шань спросил:

— [Мухогонка] обращена вверх или вниз?

Мирянин ударил по воздушному столбу³ и сказал:

— Хотя здесь нет никого [кроме нас], пусть этот столб свидетельствует!

[Ян-]шань, отбросив мухогонку, произнес:

— Когда ты окажешься в любом [другом] месте⁴, ты все равно приводи [это доказательство].

Диалог с Гу-инем

Мирянин навестил отшельника Гу-иня¹.

— Кто [ты]? — спросил Гу-инь.

Мирянин поднял посох.

— Не есть ли это наивысшая активность? — спросил Гу-инь.

Мирянин отбросил посох. Гу-инь промолчал.

— Ты знаешь лишь наивысшую активность, но не догадываешься о наивысших делах, — сказал Мирянин.

— А как следует [понимать] «наивысшие дела»? — спросил Гу-инь.

Мирянин взялся за посох.

— Не следует [так] торопиться! — сказал Гу-инь.

— Можно [лишь] сожалеть о том, что ты усердствуешь [в стараниях] быть повелителем! — парировал Мирянин.

— Человеку с единообразной активностью, — сказал Гу-инь, — не приходится хвататься за колотушку или поднимать мухогонку; он также не нуждается в ответных словопрениях. Если бы Мирянину довелось встретить [такого человека], какими должны были быть правильные действия?²

— Где это я его встречу? — воскликнул Мирянин.

Гу-инь вцепился в него.

— Не это ли будет правильным? — возопил тогда Мирянин и неожиданно плюнул тому прямо в лицо.

Гу-инь промолчал. Мирянин обратился к нему с такими строфами:

В огненной воде нет рыбы,

Но опускаешься на дно, чтоб подцепить [ее] крючком.

Ищешь рыбу в несуществующем месте —

[Мне ж] смешно твое огорчение.

Жалости достоин старейшина Гу-инь,

Чань ревностный (?) поборник.

Он [мною] был оплеван,

Теперь же меня он стыдится³.

Диалог монаха с читающим сутру [Мирянином]

Поскольку Мирянин читал сутру, лежа на [своей] койке, какой-то монах, увидев [это], воскликнул:

— При чтении сутры следует соблюдать предписанный этикет!

Мирянин задрал ногу. Монах безмолвствовал.

Диалог с нищенствующим монахом

Однажды Мирянин продавал на базаре в области Хунчжоу корзины, сплетенные из бамбука. При виде просящего милостыню монаха он достал монету и спросил:

— Не мог бы ты сказать — [только] без обмана — веришь ли [ты] в принцип подаяния? Если сможешь сказать, я пожертвую [тебе это].

Монаху нечего было сказать.

— Спроси ты меня, — продолжал Мирянин, — я тебе скажу.

Монах спросил:

— Как это «без обмана верить в принцип подаяния»?

— Мало кто слышал [о таком], — сказал Мирянин. И добавил: — Ты понял?

— Не понял, — ответил монах.

— Кто же он, который не понял? — переспросил Мирянин.

Диалог с пастухом

Однажды Мирянин увидел пастуха и спросил:

— Куда ведет эта дорога?

— Я и дороги-то не знаю, — отвечал пастух.

— Эх ты, эдакий смотритель коров! — воскликнул Мирянин.

— Такая скотина! — парировал пастух.

— Что сейчас за время? — спросил Мирянин.

— Время сеять, — ответил пастух.

Мирянин громко смеялся.

Диалог с проповедником

Мирянин имел обыкновение посещать [места], где занимались толкованием сутр¹, предаваясь радости [слышать суждения] об «Алмазной сутре». Когда дошли до места [где говорится] об «отсутствии я», «отсутствии кого бы то ни было», [Мирянин] обратился с вопросом:

— Если отсутствую я, отсутствует кто бы то ни было (т. е. все. — И. Г.), кто же [тогда] толкует сутру и кто слушает?

Проповедник² не ответил.

— Хоть я и простолюдин, — заметил Мирянин, — но в общих чертах представляю, [что значит] следовать вере.

Проповедник спросил:

— Каков смысл [Учения] по-твоему?

Мирянин ответил гатхой:

Если «отсутствует я», к тому же «отсутствует кто бы то ни было»,

Откуда берутся родственники, дальние и близкие?

Советую тебе покинуть место [Проповедника],

Не лучше ль напрямую искать правду!

Природа Алмазной Мудрости

Исключает даже мельчайшую пылинку.

Начиная от «...я слышал» и кончая «...воспринял, поверив»³,

Все это целиком — [лишь] ряды пустых названий.

Трехчастое «трудно-легко»

Однажды Мирянин, сидя в своей тростниковой хижине, вдруг воскликнул:

— Трудно, трудно, трудно, — [как бы стараясь] осыпать все дерево десятью мерами (?) семян кунжута¹.

— Легко, легко, легко, подобно касанию пола ногами, [когда] встаешь с кровати, — [в свою очередь] возразила госпожа Пан.

— И не трудно, и не легко², — заключила Лин-чжао. — Смысл же на верхушке дерева.

Три гатхи

В период Юань-хэ¹ Мирянин, путешествуя на север в Сянхань², останавливался в различных местах. Его дочь продавала корзины из бамбука, и на [вырученное] они питались утром и вечером.

Мирянин сочинил гатху, [она] гласит:

Когда разум таков, каков есть,

Объекты также таковы, каковы есть.

И нет ни истинного, ни ложного.

Независимо от «наличия»,

Не задерживаясь на «отсутствии» ³,

[Ты] не совершенный премудрый,

А [лишь] завершивший [свои] дела простолюдин.

Легко так легко!

Эти самые пять скандх⁴ обладают истинной мудростью (?)⁵

Десять сторон света⁶ — [та же] Единая Колесница.

Разве возможно, чтобы лишенных формы Тел Закона⁷ было два!

Если ты отбросишь мирские пороки⁸,

чтобы войти в состояние бодхи⁹,

Ты не станешь различать, где [там] земля Будды.

Защищая [свою] жизнь, непременно рушишь [ее].

Только окончательно разрушив, будешь жить спокойно.

Если будешь способен постичь смысл [этого] изнутри,

То сможешь плыть по воде и в железной лодке¹⁰.

Диалог с Лин-чжао

Сидел однажды Мирянин [в своей хижине и вдруг] спросил Лин-чжао:

— Человек прошлого сказал: «Отчетливо ясна верхушка растения, отчетливо ясен смысл Патриарха». Как ты это понимаешь?

Лин-чжао [с укором] произнесла:

— Старый, зрелый [человек], а говоришь такие вещи¹.

— А ты что бы сказала? — спросил Мирянин.

— Отчетливо ясна верхушка растения, отчетливо ясен смысл Патриарха, — парировала Лин-чжао.

Продав бамбуковые корзинки, Мирянин спускался по мосту и [вдруг] споткнулся и упал. Увидев это, Лин-чжао поспешила² к отцу и повалилась подле него.

— Что ты делаешь? — закричал Мирянин.

— Я вижу, что отец повалился наземь, и я [должна] ему помочь, — отвечала Лин-чжао.

— Хорошо, что никто не видел этого, — произнес Мирянин.

Смерть Мирянина

Когда Мирянин собирался погрузиться в нирвану¹, он обратился к Лин-чжао со словами:

— Следи за временем по солнцу и сообщи [мне], когда наступит полдень.

[Лин]-чжао тут же доложила:

— Солнце уже в зените, и на нем — затемнение.

В то время, когда Мирянин шел к двери посмотреть, [Лин]-чжао заняла отцовское место и, сложив ладони, отошла.

Мирянин, усмехаясь, сказал:

— Моя дочь опередила меня.

И он задержал свой [уход] на семь дней.

Правитель области Юй Ти [пришел] справиться о [его] болезни. Мирянин обратился к нему со словами:

— Хочу лишь, чтобы ты считал пустым все то, что в наличии, и поостерегся считать реальным все то, что отсутствует². Доброго [тебе] пути в мире! Все словно тени и эхо.

Кончив говорить, он приклонил голову к коленям господина Юя и преставился.

Согласно предсмертной воле [Мирянина], он был кремирован, а прах [его был] развеян над рекой.

И монахи и миряне пребывали в скорби и говорили, что приверженец чань мирянин Пан и был [истинным] Вималакирти³.

Он оставил миру триста стихов.

*   *   *

Однажды госпожа Пан вошла в храм «Оленьи ворота» ¹, чтобы сделать пожертвование пищей. Монах-вэйна² просил [ее] указать цель [пожертвования], чтобы обратить обретенную благодать³. Госпожа Пан взялась за свой гребень, воткнула его в узел волос и сказала:

— Благодать уже обращена.

И тут же ушла⁴.

*   *   *

Однажды¹ Дань-ся перебирал четки. Подошел Мирянин, выхватил четки и сказал:

— Теперь у нас в руках ничего нет, так что успокоимся.

— Завистливый старец, ты не понимаешь разницы между добром и злом, — сказал [Дань]-ся.

— Не уловил [смысла]² твоего гунъаня³, но в следующий раз я ни в коем случае не поступлю так, — заявил Мирянин.

— Му-му! — промычал [Дань]-ся.

— Как вы страшны, мой Учитель! — воскликнул Мирянин.

[Дань]-ся ответил:

— Мало было палок.

Мирянин возразил:

— Я стар, ударов палки не вынесу.

[Дань]-ся продолжил:

— Молодчика, незнакомого с горестями и страданиями, [если] и побить, пользы никакой.

— Неужели [у тебя] нет способа, чтобы привести [меня] к совершенствованию? — спросил Мирянин.

[Дань]-ся бросил четки и удалился.

— Воришка! — закричал Мирянин. — Ты больше никогда не посмеешь [снова] собрать их⁴.

[Дань]-ся повернул голову и громко расхохотался:

— Хэ, хэ!

— Этот разбойник⁵ потерпел поражение! — воскликнул Мирянин.

[Дань]-ся подошел [к Мирянину] и, схватив его, закричал:

— Тебе больше не удастся увернуться!

Мирянин дал ему пощечину.